— Ты грустишь, родная? — послышался елейный воркующий голос Грасского. — Твоя звезда вошла в созвездие печали.Созвездие печали! Ну не придурок? Клара, змея, ты продаешь меня полностью свихнувшемуся, претенциозному, зациклившемуся на золоте маньяку.
— Мне страшно. Я что-то не то делаю. Еще бы, Кларочка. Совсем не то — захотелось воскликнуть мне.
? Я, наверное, глупая.Еще какая глупая.
— Ну что ты, родная.Все как-то не так. Эта штука в телефоне. Зачем? Мне даже неудобно перед Гошей.
Кто бы мог подумать. Неудобно! Что же тут неудобного, милая, — всего-навсего стучать на родного человека.
— Я же тебе все объяснил, звезда моя. Ты же не хочешь моей смерти.
— Нет.
А я хочу. Ох, Грасский…
— Но, Славичек, Гошу чуть не убили. Он попал в больницу. Я так испугалась за него. Еще раз поклянись, что ты не имеешь к этому отношения.
— Клянусь.
Ага, он тебе и на Коране, и на Библии поклянется, Иуда Искариотская.
— По-моему, ты врешь мне.
— Ну, вру, — с неожиданной злостью воскликнул Грасский. — Но ему никакого вреда не причинили! Совершенно никакого вреда.
— Так это все же ты!
— Забудь, звезда моя. С ним ничего не случится. Щелчки поцелуев. Шеф поспешно выключил магнитофон.
— Дальше ничего важного. Это для кого как.
— Буду брать Грасского один, — мечтательно протянул я.
— Он окажет мне сопротивление. При подавлении его задерживаемому будут сломаны обе ноги. И еще он упадет с полки в изоляторе временного содержания, в одиночной камере.
— Твоими бы устами… Ты сначала найди на него доказательства. Он невинен, как грудное дитя, пока ты не установишь на бумаге обратное.
— Установлю.
Ох, мечты, мечты. Вы воздушны и хрупки. Вас так легко разнести в пыль одним взмахом стального реализма бытия.
Ранним утром, часов в пять, на квартиру Грасского с Неустановленного телефонного аппарата позвонил неизвестный и скрипучим голосом сообщил:
— Температура в тени девятнадцать градусов.
— На солнце — тридцать шесть и семь, — последовал ответ режиссера.
Началось! Пароли. Явки. Джеймсбондовщина. Обожаю! Теперь не прошляпить, быть в готовности номер один.
Дело начинает раскручиваться.
Тем же вечером Грасский вместе с «мартокотами» отправился в Орехово-Зуевский район. Там в узком кругу — человек эдак пятьдесят-шестьдесят — должно было состояться празднование по поводу выхода в свет нового золотого диска всенародно обожаемого рок-светила Болдана Титомура. Действо продолжалось всю ночь. За высокий бетонный забор наши «топтуны», естественно, проникнуть не могли, а поэтому терпеливо ждали у моря погоды, взяв под контроль все ходы и выходы. Среди разъезжавшихся поутру гостей Грасского не оказалось. Дача опустела, но режиссер так и не объявился.
