Марсель перевел дыхание, пригладил короткие волосы. — Наше общество — не просто коллективный сумасшедший. Оно — буйный сумасшедший. Кровавый маньяк. Оно пьет человеческую кровь. Оно — групповой Чикатило.
Он снова нажал на кнопку.
— Смотрите, наслаждайтесь.
На экране в Нью-йоркской трущобе волосатый, мускулистый хиппи целился из гранатомета в стандартного штатовского красавчика, прижавшегося к стене. Хиппи лепетал что-то по-английски. Гнусавый, страдающий хроническим насморком переводчик бодро доносил до нас смысл разговора:
— Ты, задница! Я сейчас подпалю твою задницу в задницу!
— Подумай лучше о своей заднице! — патетически воскликнул красавчик и изящно бросил нож, вспоров горло врага…
— Хотите еще?
Двое типов с вампирскими зубами и в смокингах сосредоточенно, культурно держа нож и вилку, разделывали на куски и поедали человека. В углу были небрежно свалены освежеванные трупы.
— Это что, издержки маскультуры? — вопрошал Марсель. — Случайная развлекаловка? Ничего подобного! Это часть информационного пространства, в котором живет больное общественное сознание!
— Все ясно. Развиваете идеи марксизма, — оценил я идею.
— У них было стирание между городом и деревней. У вас — между дурдомами и нормальными домами.
— Улавливаете.
— Могу предложить вам политический лозунг: «Превратим Белый дом в Желтый».
— Уже превращен. Вывод — наше общество сравнимо с психиатрической клиникой. Притом клиника эта отвратительна, больных в ней не лечат, а калечат. В ней все больше буйных. Где выход из тупика?
— Не знаю.
— Окончательно превратить все в клинику и навести в ней порядок. Обратить болезнь каждого не во вред, а во благо другим.
Надоели эти маньяки со своими завиральнми идеями. С виду дубина, а глянь, какие тараканы у него в голове бегают.
— Это невозможно, скажете вы и опрометчиво примите идею за бредовую — кивнул Марсель, догадавшись о моих мыслях. — Действительно, это невозможно… До той поры, пока за дело не возьмется гений…
Пока за дело не возьмусь я.
Сказано торжественно. Уважает голубоглазый свою личность. Если честно, у него для этого есть основания.
— Какие у вас возможности? — спросил я.
— Довольно большие. Главная — я могу управлять душевнобольными. Люди, которые сами не знают, что им придет в голову и что они станут делать в следующую минуту, превращаются мной в самых дисциплинированных и послушных служак на земле.
Голова шла крутом. Я оторопело взглянул на Марселя. «Но черт возьми!» — говаривал в таких случаях небезызвестный доктор Ватсон.
