— Но это не дает ему права говорить всякую ересь! — возмутилась я.
— Говорить-то он как раз может, — возразил Матей, попутно поставил на стол еще одно блюдце и положил в него несколько ложек густой сметаны. — Только это ничего не изменит. Завтра же будет запущен процесс его отчисления.
Я озадаченно заморгала. Отчисление… какое неприятное слово. С одной стороны, меня радовала мысль, что в таком случае больше не придется встречаться с нахалом в стенах универа, а с другой стороны, подняла голову студенческая солидарность — все-таки отчисление это серьезно. Это… это ведь может сломать человеку жизнь! А с третей стороны, распространение наркотиков вообще-то подпадает под статью уголовного кодекса!
— Жаль, что он ступил на этот путь, — тем временем серьезно проговорил Матей. — Но это его выбор, позволить ему ломать жизнь других я не имею права.
Я задумчиво покивала в ответ, а Лексуш приподнялся на задних лапах и, узрев на столе блюдце со сметаной, шумно втянул воздух ноздрями. Его хозяин же, как ни в чем ни бывало, просто пододвинул посудину к краю стола. Кот чинно поставил передние лапки на скатерть и принялся трапезничать. Честное слово, ему только салфеточки не хватало!
— Э-э… а-а? — я изумленно воззрилась на котяру. В нашем питомнике такими повадками обладала только Мелани. Мама всегда говорила, что в детстве избаловала ее, а потом уж перевоспитывать поздно было.
— Лексуш потомственный аристократ, — пояснил Матей. — Лапы он после улицы моет, ты не думай.
— Сам? — переспросила я.
— Сам, — пожал плечами он. — А что такого? Включать и выключать воду он умеет, — Матей тихо рассмеялся и вдруг спросил: — Ты вот лучше скажи, как ты узнала, что моя прабабушка мне не родная?
— Да как… — я немного смутилась. — Энергетика дома… вибрации. Короче, не знаю. Я это чувствую и все тут! — последняя фраза вышла какой-то неубедительной и я зачем-то добавила: — Экстрасенс я…
— Ммм… и давно? — обеспокоенно поинтересовался Матей.
Ну вот… зря я ему это сказала. Конечно, это правда, но ведь есть люди, которые вообще не верят ни во что сверхъестественное. А он все-таки человек науки. Сейчас начнет сомневаться.
— Наверное, всю жизнь, — тем не менее ответила вслух.
— Ммм… — опять неопределенно промычал он. «Все-таки сомневается!» — подумала я. Но его следующая фраза меня удивила: — А мама знает?
— Мама? — я даже немного опешила. — Нет, а зачем?
— Просто… экстрасенсорные способности обычно передаются по женской линии, — с небольшой заминкой ответил Матей.
