Я препарирую кекс, а в моей чашке с горячим шоколадом тают сливки. Желудок тревожно сжимается. Благоухание свежемолотого кофе давит.
Не могу до конца поверить, что мы вышли на Пола Лоусона, – вернее, нашли того, кто его знает. Электронное сообщение Анны было лаконичным, но она согласилась со мной встретиться, ответить на мои вопросы, чтобы и я по мере возможности ответила на ее.
Мой телефон звонит – неизвестный номер. Отвечая на звонок, я молю Бога, чтобы это была не Анна, отменяющая встречу. В трубке слышится звук дыхания, слышатся помехи, а потом все стихает.
Звонит колокольчик – это распахивается входная дверь кафе. Я стремительно оборачиваюсь, но это мужчина, и я стараюсь подавить разочарование. Пока что она опаздывает всего на пять минут. Но к двенадцати двадцати мой шоколад уже остыл, и я искромсала кекс в такую труху, что Гензелю и Гретель хватило бы крошек, чтобы найти дорогу в Страну вечного детства.
Телефон вибрирует, скользя по деревянному столу. Пришло еще одно эсэмэс от Дэна. Он не хотел, чтобы я шла одна. Выдаю ответ: «Со мной все в порядке, она еще не пришла», – и как раз в тот момент, как мой палец нажимает «отправить», на экран телефона ложится чья-то тень.
– Грейс? – звучит мягкий голос. В нем улавливается акцент. Северный, как мне кажется, но я не уверена. Я киваю. – Я так и подумала, вы здесь единственная с рыжими волосами.
– Анна. – Мой голос кажется мне слабым и тонким. Я тру ладонь о джинсы, прежде чем пожать ей руку. Длинные пальцы сжимают мою кисть. – Спасибо, что пришли. Надеюсь, вам не пришлось далеко ехать?
– Нет. – Анна сбрасывает бледно-розовый кожаный жакет, который кажется мне идеальным, и вешает его на спинку стула. Разглаживает юбку на узких бедрах, и я решаю начать с понедельника новую диету.
– Хотите еще одну? – Она кивает в сторону моей кружки. Я качаю головой, подхватываю кошелек и начинаю вставать.
– Не беспокойтесь. – Она жестом велит мне садиться и пробирается к хвосту очереди. Блестящие светлые волосы колышутся у нее за спиной.
Я наблюдаю за ней, задумчиво раздирая стопку салфеток на столе. Я ожидала увидеть кого-то постарше, кого-то возраста Пола, а не мою сверстницу. Кто она? Я копаюсь в горке нарванной бумаги, как будто могу найти погребенные в ее середине ответы.
– Это заняло целую вечность. – Анна ставит на стол свой «американо». Чашечка качается на блюдце, но она не проливает ни капли. Никакого кекса. Размер у нее, вероятно, не больше восьмого. Должно быть, она никогда не ест углеводов, да и вообще никогда ничего не ест. Я сметаю крошки от кекса на пол вместе с завистью.
