В тот вечер, перебирая учетные карточки, Антон беседовал с очередным начальником отдела кадров, которого застал буквально перед самым концом рабочего дня. Фамилия кадровика была Жариков. Мрачноватый, уже предпенсионного возраста, он, поворачивая на столе массивную, полную окурков пепельницу, неторопливо рассказывал о водителях, которые заинтересовали Антона, детализировал их привычки, особенности характера. Сам в недавнем прошлом шофер, Жариков знал водительский состав, что называется, досконально. Беседа затянулась. Охарактеризовав очередного шофера по фамилии Бухгольц, Жариков щелкнул пустым портсигаром и обратился к Антону:
– Вы не курите? Не подрассчитал, свои все кончились.
– Не курю, – ответил Антон и на какую-то секунду задержал взгляд на портсигаре.
Память сработала молниеносно. Точно такой портсигар – серебряный, с изображением крейсера «Аврора» на крышке – был у Иннокентия Гаврилова, когда его допрашивал подполковник.
– Разрешите взглянуть, – попросил Жарикова Антон.
Жариков равнодушно протянул портсигар. Антон открыл его и на внутренней стороне крышки прочитал гравировку: «Георгию на память от Иннокентия. Сентябрь, 1966 г.». Тотчас вспомнились слова Гаврилова: «Перед Гошкиной демобилизацией он мне подарил, а я такой же ему», и Антон почувствовал нервный озноб – портсигар, бесспорно, принадлежал Георгию Зорькину.
– Чистое серебро? – стараясь не выдать волнения, спросил Антон.
– Не знаю, – Жариков отыскал в пепельнице подходящий окурок и прикурил его. – Должник один вроде как в залог отдал. Года два уже таскаю, – и вдруг спохватился: – А ведь должник мой похож на того, которого вы ищете!
Антон выжидательно замер. Жариков почмокал гаснущим окурком и заговорил:
– В шестьдесят восьмом году я еще работал шофером. Был в то время у меня сменщиком Бухарев Григорий Петрович, возрастом и внешностью – как вы рассказывали. Шоферишко – так себе, в придачу – выпивоха. Поначалу я этого не знал, ну и сдуру как-то в долг тридцатку ему отвалил. Вскоре после этого за пьянку автоинспекция у него права отобрала, и его с работы, как говорят, без выходного пособия… Я и надежду потерял, что долг стребую, а года два назад в гастрономе встретились. Смотрю, бутылку берет. Подхожу: «Что ж ты, друг ситный, водочку попиваешь, а о долге забыл?» Он заюлил, как кошка, которой на хвост наступили, вижу, улизнуть настроился. А тут сотрудник милиции в гастроном входит. Я в шутку: «Сейчас, мол, подзову». Бухарева будто кипятком обдали, достает портсигар: «Возьми, серебряный. Как деньги появятся, сразу приду, обменяемся». Думаю, с паршивой козы – хоть шерсти клок. Забрал портсигар, считал, дешевая подделка, а знатоки говорят, по правде серебро.
