Мужичок заплевал окурок, недовольно поморщился, будто сожалел, что его отрывают от разговора, сказал многозначительно:
– Свидетели понадобятся, можете рассчитывать. Кое-какими сведениями по колодцу располагаю, – и лениво поплелся за избу.
«Так вот ты какой, Проня Тодырев – ходячий анекдот… – Антон посмотрел вслед мужичку и вдруг мысленно спросил: – Откуда у тебя такая «безразмерная» старая тельняшка?»
16. Бутылка пива и тельняшка
Проня не дождался, когда Антон его пригласит. Пришел сам. Приоткрыл осторожно дверь председательского кабинета, сунул в образовавшуюся щель небритую, с припухшими покрасневшими глазами физиономию, засланным голосом спросил:
– По следствию об колодце принимаете?
– Проходите, – без особого энтузиазма пригласил Антон.
Он прошел, поддернул сползающую с плеча «безразмерную» тельняшку, неторопливо сел на указанный Антоном стул, кашлянул.
– Тодырев моя фамилия, Прокопий Иванович. Тысяча девятьсот двадцать восьмого года рождения, – помолчал. – Записывать будете или как?
Антон вспомнил Пронину историю с котом, рассказанную в клубе заикающимся шофером Щелчковым, с трудом сдержал улыбку:
– Давайте «или как».
– Правильно, – Проня удовлетворенно кивнул головой. – Чо тут писать. Все как ясный день. В обчем, вскорости, как засыпали колодец, человек, возивший туда землю, требовал с меня разводной ключ. Навроде я тот ключ украл у него.
– Говорите ясней. Какой человек? Какой ключ? Проня, недоумевая, пожал плечами:
– Не ясно?… Землю в колодец возил Столбов. Ключ, каким гайки откручивают. Большой ключ, железный.
– Дальше что? – поторопил Антон.
– Все как ясный день. Ключом ухайдакали человека, сбросили в колодец и землей засыпали. Чтоб концы скрыть, ключ затырили, а для отвода глаз Проня, мол, Тодырев ключ стибрил. Бывало дело, иной раз брал у мужиков ключи взаймы, но, когда хозяева спрашивали, всегда отдавал. А столбовский ключ где я отдам, когда в глаза его не видел.
– Еще что?
– А чо еще надо? – удивился Проня, поцарапал щетинистый подбородок. – Столбов специально ключ затырил, чтоб доказательств не было.
– Напишите все это и оставьте мне, – для порядка сказал Антон.
Проня замялся, кашлянул.
– Самому, что ль, писать? Антон кивнул головой.
– Подчерк у меня некрасивый. – Какой есть, таким и пишите.
– Дома можно?
– Что?
– Написать. Пацан у меня, Степка, на улице без пригляду остался.
– Напишите дома, к вечеру принесите.
Проня замялся, вроде бы хотел еще что-то спросить, но не решился и, опять поправив на плече тельняшку, вышел из кабинета.
