Павел поднялся к себе в квартиру и, даже не раздеваясь, первым делом вскрыл конверт. Внутри было письмо, отпечатанное на ротаторе. Его текст был довольно пространный и заканчивался так: «…Интересы безопасности нашего государства, чистота классовых принципов общества и коммунистической идейности требует от всех нас: пора покончить с положением, когда сионистская агентура, делая ставку на „верхушечный переворот“, стремится парализовать работу идеологических учреждений, захватывает руководящие посты в партийном и государственном аппарате, в учреждениях науки и культуры, в средствах массовой информации, применяя лицемерие, обман, подкуп, пугало антисемитизма и дискредитацию идейно стойких коммунистов и патриотов. КПСС призывает советских людей крепить коммунистическую идейность, активную, духовную и жизненную позицию. Настало время положить конец равнодушию и безразличию к „делам“, творимым сионистскими эмиссарами и их пособниками. Чехословацкие события не должны повториться в нашей стране! Бдительность! Бдительность! И еще раз бдительность! Нет – вторжению без оружия! Долой ползучую контрреволюцию!»[3]. Под письмом стояла подпись: Василий Рязанов. Павел ещё раз перечитал письмо, после чего ещё раз заглянул в конверт, будто бы ища там разъяснения к письму. На дне, неожиданно для себя, он обнаружил небольшой клочок бумаги, на котором были наклеены вырезанные из газеты буквы. Они складывались в короткий текст: «Ваш отец в психиатрической больнице! Ждите сообщение от него!»
С утра Павел был в институте. Катя сидела за своим столом словно в Зимнем ботаническом саду. Он почти весь был уставлен цветами. Павел же совсем забыл, что обещал ей прийти сегодня при параде и с цветами. Несколько раз приходил академик Глушков. С добродушной улыбкой поглядывал на Катю и пообещал, что как только освободится, то непременно пригласит к себе Павла и Катю. Ему не терпелось из первых рук узнать о том, как удалось найти и освободить его сотрудницу.
Коллеги по работе считали Катю именинницей, а Павла – её освободителем, прямо героем дня. Девушка часто радостно поглядывала на него, а когда они остались наедине, то многозначительно поцеловала его в щёку, но Павел был какой-то не такой как обычно.
– Ты что сегодня такой хмурый, Павел? Наверное, это у тебя от голода! Пошли обедать! Все уже ушли, только мы с тобой одни остались!
Павел ничего не ответил. Лишь кивнул головой, но так и не встал, чтобы идти в столовую.
