После полудня подъем кончился. Феокрит и Миртилла вышли на широкую седловину между двумя невысокими вершинами. Здесь дубов уже не было. Их сменили редкие вековые сосны с раскидистыми кронами. Ни одна из них не походила на другую, но каждая была по-своему прекрасна. У одних темные шапки нависали низко над землей, у других вздымались волнистыми кручами.
Поэт усадил Миртиллу на большой мшистый камень. Сам сел рядом. Молча любовался сосновыми островками, разбросанными по сизо-зеленому горному лугу. Местами нежно-пурпурными пятнами тянулись заросли цветущего ракитника. Аромат цветов смешивался с запахом разогревшейся земли. Дразняще-легкий воздух слегка пьянил Миртиллу, никогда еще не бывавшую так высоко.
Феокрит и его подруга долго разыскивали воду. Ручей нашелся на самом краю седловины, у подножия холма. Он сбегал уже не на север, как все потоки, которые путники встречали за этот день, а на юг, должно быть, в невидимую пока долину Скамандра.
Снова умылись холодной водой, основательно поели. Феокрит подумал о том, что пора бы пополнить запасы. За два дня кожаный мешок стал наполовину легче — даже больше, чем наполовину, а путь еще предстоял немалый. Снова Миртилла уснула, как набегавшийся ребенок. Только успела улечься поудобнее, подогнула колени и сразу замолчала на полуслове. Феокрит решил, что и ему можно поспать. На цветущем лугу под сверкающим голубым небом, вдали от людей никакие беды не грозили. Не львы же в самом деле нападут. Проснулись под вечер. Солнце клонилось к закату, и тень высокой сосны, под которой лежали путники, тянулась на добрый плетр[54].
Идти дальше, спускаться в долину Феокрит в тот день не собирался. Зачем зря утомлять Миртиллу?.. Неофор, конечно, волнуется, ожидая их возвращения, но что же делать. Рассказать начистоту гостеприимному хозяину о задуманном путешествии значило от него отказаться. Не тот теперь Неофрон, каким был в дни пе-шеходных странствий по Элладе. И тело у него отяжеле-ло и дух.
Феокриту стало весело. Почувствовал себя учеником, обманывающим учителя, который превыше всего любит порядок. Придется-таки просить у него прощения, но обойтись без обмана было нельзя.
Переночует где-нибудь на этом гребне. Надо взобраться на холм и как следует осмотреть местность. Выспавшись, Миртилла чувствовала себя отлично. На душе спокойно и ясно. Никого не надо бояться, ни о чем не нужно думать. Думает Феокрит — и за себя и за неё.
Дойдя до самого подножия, Феокрит и Миртилла умолкли. Опираясь на посохи, побрели среди известковых осыпей, поросших кустами ракитника. На самой вершине короткая жесткая трава скользила под ногами. Миртилла сняла сандалии, взбежала на последний пригорок и радостно вскрикнула. Перед ней за голубой долиной, высилась многорогая громада лесистой горы со множеством темных ущелий. Гигантскими зелеными валами вздымались крутые отроги. Внизу уже царила голубая мгла, гребнями владело солнце.
