Миртилла встретила Гиперида одетая, как подобает хозяйке дома в эту пору. На ней снова был длинный белый пеплос из плотной материи без рукавов, собранный в мелкие заглаженные складки и высоко подпоясанный. Чтобы не мерзнуть, Миртилла набросила на него белый гиматий, отороченный лиловой каймой. Широкая белая лента стягивала волосы, уложенные в искусную прическу. Феокрит тоже оделся по-осеннему. Обуви ни хозяева, ни гость не снимали.
Миртилла ожидала, что перед тем как начнут пить вино, Гиперид предложит почтить возлиянием доброго демона или кого-нибудь из богов, но актер промолчал. Феокрит тоже решил не обращаться на этот раз к несуществующим небожителям. Первую чашу выпили за здоровье гостя.
Гипериду все же хотелось порассуждать о богах. Он давно с ранней юности в них не верил, но старался казаться верующим. Любил, чтобы о нем говорили. Актер, верующий в олимпийцев, повсюду возбуждал удивление. Гиперид и хотел, чтобы ему удивлялись. Главное — не быть, как все...
Он пришел к Феокриту, заранее решив, что будет с ним почтителен и осторожен в речах. Так и начал беседу, но старое крепкое вино, припасенное поэтом, оказалось сильнее намерений Гиперида. После нескольких чаш хиосского, только наполовину разбавленного водой, он забыл о том, что хотел быть скромным и сдержанным. Лицо покраснело. Все чаще и чаще он смотрел на Миртиллу. Речь по привычке лилась свободно и плавно, но Гиперид говорил теперь слишком громко для беседы втроём. И руки его двигались, как в театре — красиво, но не по-домашнему. Будь это перед скеной, зрители поняли бы сразу, что благочестивый герой упрекает нечестивца, не верящего в богов.
— Говорю тебе, Феокрит,— твои песни хороши, но в них только имена богов, много имен, весь почти Олимп, а веры нет. Ты вот пишешь:
«Песню, от Зевса начав, окончим мы Зевсом, о Музы...»
Ты часто повторяешь имя отца богов, но сознайся, Феокрит, ты ведь в него не веришь?..
Гиперид сделал паузу, надеясь, что Феокрит вступит с ним в спор, но поэт промолчал. Щадя простодушную веру Миртиллы, он избегал говорить при ней о том, что думает о богах. Она сама догадалась. Все он знает о бессмертных, но никогда им не молится, в храмы не ходит, жертв не приносит. Жаль, что так,— вместе бы помолились...
Не дождавшись ответа, актер продолжал:
— Ты хорошо говоришь и об Афродите: «Чадо богини Дионы, владычица мощного Кипра», «многохрамная многоименная», «Афродита, венчанная златом», Видишь, Феокрит, я прилежно читаю твои песни.
