Актер улыбнулся.
— Пришлось... Калитка была не заперта, я зашел, а она хотела меня выгнать.
Миртилла тоже смеется.
— Эвноя у меня строгая... Извини — я не знала, что ты придешь.
— Я и сам этого не знал. Феокрит давно меня звал, но я очень занят. Сегодня случайно смог.
— Ну и хорошо. Подожди немного — он скоро придет.
О чем с ней говорить... Женщина смотрит пытливо. Молчит. Во внимательных черных глазах любопытство.
— Тебя зовут Миртилла?
— Да.
— Ты знаешь, кто я?
— Знаю... Я несколько раз была в театре. Узнала тебя по голосу.— Ей хотелось сказать — по прекрасному голосу, но не решилась.
— Тебе понравилось, как я играю?
Ее глаза говорят правду. Смотрит на него, как девочка, которую обрадовали подарком.
— Да, Гиперид... Я плакала, плакала. Не могла...
— Мне жаль, что я тебя огорчил.
— Нет, нет... После таких слез на душе хорошо. Не знаю почему, но так. Только жаль, что вы, актеры, играете в масках. Разве без них нельзя?
— Нельзя, Миртилла. Сам знаю, что живое лицо лучше, но ведь его увидят только передние ряды. У вас здесь еще театр небольшой, а возьми Эпидавр, Афины...
— Я сама из Афин.
— Вот как... Да, ты говоришь не по-здешнему. Любишь свой город, Миртилла?
— Как его не любить...
Замолчала, но видно, волнуется. Уголки рта вздра-гивают.
— Ты хотела бы снова увидеть Афины?
— Зачем ты меня об этом спрашиваешь, Гиперид?
Он и сам не знает, зачем, Кажется, хочет сильнее взволновать. Уже его рука ищет под гиматием ладонь Миртиллы, Но она хмурит брови, отодвигается.
— Оставь... иначе я уйду.
— Зачем же... Мне с тобой хорошо.
— А мне нет. Сейчас же пусти руку!
— Она прекрасна… такие пальцы...
— Эвноя! Эвноя!
— Не надо, Миртилла...
— Надо... Эвноя!
Служанка, растапливавшая печь, бежит на зов так быстро, точно за ней гонятся волки. Актер злобно сжал губы.
— Эвноя, возьми лопату и вскопай эту грядку.
— Госпожа, а как же?..
— Потом... Делай, что я тебе говорю!
Коренастая девушка внимательно смотрит на госпожу. Что-то она раскраснелась, а этот бритый злится. Лез к ней, что ли?..
Поэт застаёт их втроём. Гиперид и Миртилла сидят на скамейке, о чём-то беседуют. В пяти шагах от них Эвноя старательно вскапывает затвердевшую землю, с силой налегая на лопату босой загорелой ногой.
— Привет тебе, Феокрит! — актёр встаёт и низко кланяется.
— Рад тебя видеть, Гиперид. Наконец-то ты вспомнил обо мне.
— Никогда не забывал и не забуду, но прости меня — я редко хозяин своего времени.
— Теперь-тo ты, надеюсь, свободен — представления кончились.
