И всё-таки, хотя и небескорыстно, но хлопотун Неофрон любил его, Феокрита, а поэт всегда ценил любовь. Самое же главное – не будь приглашения в Лампсак, он бы никогда не встретился с Миртиллой. Как не помянуть добром Неофрона?.. То же самое думала теперь и Миртилла. Стыдилась своих недавних желаний. Ничего дурного ей не сделал этот человек. Решила узнать, когда он родился. Каждый год будет поминать его жертвоприношением, а придёт весенний праздник анфестерий, по афинскому обычаю, приготовит угощение для духа усопшего.
Рабы Феокрита были довольны тем, что он переселился к молодой подруге.
Отпросившись у Феокрита на два дня, они не поленились прошагать двести стадий туда, где на границе владений Лампсака и Пария воздвигнут маленький храм Гермеса, бога-проныры, небесного вестовщика, покровителя торговцев, рабов и воров. С собой несли купленные вскладчину съедобные лепешки. Как было в обычае, сами съели их в честь бога, запив дешевым вином. Просили Гермеса, чтобы надоумил хозяина побольше пожить в Лампсака.
Брат погибшего, вступивший во владение наследством, предложил Феокриту по-прежнему быть гостем в его доме. Поэт поблагодарил и отказался. Решил, не медля, перейти в домик под тростниковой крышей. Новый хозяин не настаивал. Владелец оружейной мастерской, став помещиком, нашел среди свитков брата неоконченное дополнение к его завещанию. Неофрон хотел что-то отказать знаменитому гостю, но успел только написать: «Моему другу Феокриту, славному поэту, украшению Эллады, завещаю...»
Эти строки, конечно, ни к чему не обязывали наследника. Всё же он был очень доволен, когда гость велел своим рабам складывать вещи.
В домике Миртиллы места для рабов не было. Поэт нанял для них каморку по соседству. Каждое утро являлся к Феокриту только раб-брадобрей и, быстро окончив своё дело, уходил обратно. Остальных двух хозяин вызывал только изредка, когда нужно было помочь Миртилле в ее несложном хозяйстве. Она обращалась с рабами ласково, но старалась обходиться без них. Эвноя была свой человек, служанка-подруга, а пускать в домашнее царство болтливых мужчин Миртилле не хотелось.
Она была счастлива и горда. Ночные мучения кончилсь, Афродитa услышала её мольбу. Феокрит поселился у неё. После первой же ночи, проведенной с ним в садике, Миртилла разрезала на ленты вторую половицу шёлкового диплодиона, который она, к огорчению Эвнои, разодрала надвое, вернувшись с паломничества на Иду. Снова отнесла в дар богине масличную ветвь, обвитую шёлком. Хотя это не было в обычае, но Миртилле казалось, что обыкновенная шерсть недостойна её покровительницы.
