представить не мог, что Волга оценит мои действия как позорные. На самом деле,
упустил шанс. Взял бы пистолет, переоделся и с документами сержанта поехал бы,
допустим, до Владивостока, там в бухте Золотой рог спокойно сел на корабль и
поплыл открывать Америку уже с другой стороны. А куда Пульникова?
Благородство обязывает взять его с собой. Но как вдвоём на одну ксиву? Я бы его
пристрелил по Джеку Лондону: мустанг не выдержит двоих. Укрылся бы в штате
Калифорния, женился на кинозвезде, стал бы миллионером и написал мемуары о
своей честной жизни. «Ничто так не похоже на нас, как наше воображение». Есть
вариант более серьёзный. До станции Ербинская семь километров, к утру я бы
дошёл туда, сел в воинский вагон, у меня красные погоны, пистолет, еду я по
оперативной надобности разыскивать – кого? Сбежавшего из мест заключения
такого-то. Называю две моих фамилии и три моих статьи. Очень занятно, как я
ловил бы самого себя. Поймал бы или нет? Я, такой добросовестный,
дисциплинированный, поймал бы обязательно и водворил на место. Я сын своего
времени.
В сюжете что-то есть. Не могу спать, ворочаюсь, не забыть бы мне вариант
ловить самого себя, потом обдумать. Собственно говоря, я это делаю всю свою
сознательную жизнь. Ругаю себя, корю, ни один свой промах не пропускаю. Казню
себя сам, но оказывается, недостаточно, трибунал добавляет – вот сижу. Чалюсь. И
не рвусь на свободу. Не использовал такую возможность. Очень всё-таки интересно
– ловить самого себя. С пистолетом: стой, такой-то, он же такой, руки вверх!
Пульников сладко спал, всхрапывал. Ему одним днём меньше сидеть. Волга,
между прочим, взъярился, когда услышал, что Филипп считает дни, – не досидит!
Замечено: с теми, кто по-жлобски считает крохи со стола свободы, обязательно что-
нибудь приключится.
И приключилось.
3
Поступил больной Матаев, двадцать один год, срок девятнадцать лет по Указу.
Принимал его сам Пульников и сразу поставил спорный диагноз – болезнь Банти.
Спленомегалия, увеличение селезёнки, застой крови в портальном круге, много
жидкости в брюшной полости, надо его срочно брать на стол. Банти так Банти. Мне
нравятся именные симптомы, смакую диагнозы по-латыни, тем более, когда вокруг
ботают по фене. Вспоминаю ассистентов Окуня Давида Натановича или Хасана
Хусаиновича Рахимбаева, доцентов по терапии, – пригодились мне их накачки, хотя
