— Мы будем сегодня в «Черной орхидее», Лэрс, - как бы между прочим бросил я. – Там поговорите.
Это входило в мой план: подразнить сопливого ублюдка этой карамелькой, поводить его, как медведя на поводке. На своей территории он, чего доброго, еще и руки может распустить, а вот в клубе, в окружении посторонних, ему просто не хватит смелости. Так и видел его бормочущим какую-то невразумительную хрень про чувства и разбитое сердце. В конце концов, чем больше он будет находиться в режиме «смотри, но не трогай», тем быстрее ему сорвет крышу. Такие как Лэрс никогда не нарушают правила, они предсказуемы, как ход солнца на небе, или снег зимой. Чтобы добиваться Наны он, конечно же, порвет с Шукшиной, думая, что его личная свобода автоматически переключит тумблеры в голове Шпильки. Чего я и добивался. В итоге я получу очень недовольного Шукшина, готового на все, чтобы вытравить Лэрса из «СоларИнк»; мачеху, которая будет чувствовать себя бесплатно поиметой шлюхой; раздавленного Лэрса – и великолепное настроение в паре с душевным спокойствием.
Некоторые вещи, дорогие родственнички, никогда не прощают и не забывают.
Некоторые вещи просто нужно правильно приготовить.
Я взял Нану под локоть и повел к лестнице, спиной чувствуя злость Лэрса. Боги, этот придурок правда думает, что меня можно достать такой дрянью?
— Что будет в «Черной орхидее»? – спросила Нана, пока мы поднимались на второй этаж.
— День рождения отца Сони.
— Мне непременно нужно там присутствовать? – Ее отчаяние колотило прямо в мою ладонь, и, как только мы поднялись, я с облегчением отпустил ее руку и отступил. Вот так, еще не хватало отравиться дрянным раскаянием.
— Конечно, тебе необходимо там присутствовать, что за дурацкие вопросы? Ты – моя невеста, и будет крайне странно, если на мероприятие такого уровня я явлюсь не с тобой, а с девушкой из эскорта.
— Разве? Наша «помолвка» побила рекорды скорости, никто и не увидит разницы, если ты заявишься с длинноногой жгучей брюнеткой. Брось, Р’ран, ты же все время это делаешь.
— Я собираюсь заявиться с коротышкой-блондинкой, у которой язык без костей и полный сбой в работе инстинкта самосохранения.
Она меня все-таки уела, поэтому, уже особо не церемонясь, я втолкнул Нану в комнату и закрыл за нами дверь. Шпилька и не собиралась отходить: так и стояла рядом, убивая меня бешеным серебристым взглядом.
Ладно, кажется, самое время обозначить правила игры.
Но она и тут меня опередила, ровно на одну фразу.
