"Мысль использовать демократические процедуры для отстранения от власти бюрократов и казнокрадов, конечно, здравая. Альтернативой тут может быть только диктатура. Вот только почему он считает, что противная сторона будет сидеть сложа руки? Хотя может и не думает так, просто не считает нужным эту тему со мной обсуждать. Одно понятно, что столкновение неизбежно и Сталин к нему готовится".
— Я, всё-таки, думаю, что ввести ограничение для кандидатов в виде требования на проживание в избирательном округе, скажем, трёх лет из последних десяти, стоит. — Сталин и Киров обмениваются быстрыми взглядам. — Избиратели должны знать своих кандидатов. Да и возможность отзыва депутата, не оправдавшего доверия, была бы не лишней.
"Заинтересовались, кажется… А что, играя этими двумя цифрами можно не допустить к выборам противников или даже столкнуть их лбами. Например, кандидат А, не прожил в своём округе трёх лет, но прожил их в соседнем, где также хочет боллотироваться кандидат Б. И вот уже кандидат А начинает поддерживать альтернативные выборы, надеясь на победу. А таких случаев может быть сколько угодно, аппарат сейчас перетряхивают часто, боясь кумовства".
— Мне нравится мысль об отзыве, — вступает молчавший до этого Киров. — повышается ответственность депутатов.
"Кажется они всё же сейчас думают о первом предложении и уж, конечно, не о себе… В Москве и Ленинграде у них серьёзных соперников нет".
Конец вечера прошёл без деловых разговоров, Сталин угощал вином, присланным ему с Кавказа (какая-то кислятина больше смахивающая на виноградный сок), расспрашивал о моей работе, рассказывал о смешных случаях во время своего путешествия по Европе в 1912-ом году. Прощаясь, как радушный хозяин, сам помогал мне надеть шинель. Похоже смотрины у Сталина прошли не плохо…
Ленинград, улица Мира 17,
КУрсы Командного Состава ПВО,
23 февраля 1935 г. 10:15
"Последние десять метров до двери пролетаю как на крыльях. Соскучился по настоящей работе, по своим: Оле, Павлу, ребятам из лаборатории. Павла и Москвина увидел издалека на плацу, идёт торжественное построение, зачитывают приказ наркома".
Толкаю дверь в особый отдел и она на удивление легко подаётся. Оля, грациозно склонившаяся над стоящим на полу фикусом и поливающая его из заварочного чайника, радостно поворачивается, но вспыхнувшая на её лице улыбка быстро гаснет.
— Не тот, — констатирую я очевидное. — что ж суду всё ясно, ну, давай, облегчи свою душу, дочь моя.
