Лыжники, явно демонстрируя перед нами свою лихость, заложив крутой вираж влево, несутся под гору к стене, то исчезая из вида, то появляясь. Вдруг прямо впереди на дорожке появляется рыжая лиса, встаёт и не мигая смотрит на нас.
— Не бойся, герой, — подтрунивает Киров. — она ручная. Помышковать под снегом вышла. У Бухарина живёт. У него в квартире целый зоопарк. Птицы поутру красиво поют.
— Ну что, идём на кухню? — потирает руки Сергей Миронович. — Прихватим чего — нибудь съестного. Жена с сестрой ещё в Ленинграде. Кухарка с ними, так что сегодня без пирогов.
"Заходим в подъезд Кавалерского корпуса. Ба-а, да здесь настоящий комбинат бытовых услуг, на дверях таблички: парикмахерская, швейная мастерская, фабика-кухня, кинозал. Настоящая коммуна! Ну кухню можно найти и без таблички, аромат стоит божественный. При появлении Кирова вся не многочисленная обслуга начинает улыбаться. Шутки сыплются одна за одной. Такой талант, светлый человек. Расплачивается. Квартира на первом этаже, больше похожая на гостиничный номер — даже кухни нет, с видом на Сенатский дворец. Круглый стол, четыре стула, кожаный диван, во второй комнате — две узкие деревянные кровати. Хозяин достаёт тарелки и ложки из застеклённого посудного шкафа. Всё просто, даже аскетично. Из холодного шкафа, оборудованного в наружней стене (ниша в стене с маленькими отверстиями наружу, деревянные дверцы обиты войлоком) Киров достаёт бутылку водки и (в это время раздаётся звонок телефона) огорчённо крякает".
— Киров слушает. — делает мне знак, указывая на рюмки в шкафу. — Да… да…
Вот собрались с Алексеем Чагановым поужинать… Хорошо… Хорошо… Идём.
— Товарищ Сталин приглашает к себе…
Москва, Кремль, Сенатский дворец,
квартира Сталина.
21 февраля 1935 г. 19:00
"Наши судки были деловито оприходованы Каролиной Васильевной, домоправительницей Сталина, а мы направлены в гостинную, в которой был накрыт длинный стол. Почти сразу за нами туда влетели румяные с мороза Василий, Артём Сергеев и Светлана. Заметив меня, мальчики, хотя нет, уже скорее юноши, четырнадцать лет как ни как, подошли, пожали руку, по-взрослому поздравили меня с наградой, поинтересовались что важнее сейчас авиация или артиллерия, на это я ответил, что — связь, так как на поле боя без связи все рода войск будут действовать порознь, чем разочаровал обоих".
— Смотри, Мироныч, о чём думает наша молодёжь, — мы синхронно повернулись на голос вошедшего в гостинную Сталина.
