"Тут, я смотрю уже и план готов, узнаю олину хватку".
— Эй, молодёжь, тут вам, чай, не ресторан, — весело засмеялась своей шутке пожилая подавальщица.
Ленинград, Проспект Красных Зорь 67,
Общежитие-коммуна ЛЭТИ.
Позднее этим вечером.
— Девчонки, надо приютить на одну дочь Нюсю. Наш человек. Из моего детдома. — С трудом удалось вклиниться в многоголосый хор наших коммунаров, когда первый восторг от моего триумфального появления дома стал спадать.
— Конечно, приютим, — закричали вместе несколько девчат. — Любина кровать свободна.
Женское меньшинство коммуны с энтузиазмом подхватило Олю и повлекло на свою половину.
— И это, Фима, — обращаюсь к казначею коммуны. — прошу выделить Нюсе денег на дорогу, её обокрали в поезде. А, кстати, вот — получай, моя зарплата.
Ефим привычным движением раскрывает свою тетрадку — талмуд, с которой не расстаётся ни на минуту, и молча начинает процесс зачисления полученных средств на счет.
— Так что, Ефим, как насчет денег для Нюси?
— Рассмотрим, рассмотрим… — наш казначей морщит лоб и отмахивается от меня как от назойливой мухи, не смотря на возмущенный ропот ребят.
— Лёха, тебе телефонограмма — протискивается ко мне дежурный по вахте и протягивает осьмушку тетрадного листка.
Т. Чаганову А.С. прибыть в 9:00 первого января 1935 года по адесу Литейный пр-т д.4 кабинет 17. Дежурный Лернер.
Ленинград, Проспект Володарского 4,
здание ОГПУ-НКВД
Кабинет начальника отдела кадров.
1 января 1935 г. 9:00
— Ну, покажись-покажись, каков ты есть, наш герой, — из-за большого, заваленного бумагами, письменного стола показался невысокий, лет сорока пяти человек в форме ОГПУ с двумя ромбами в петлицах. — садись-садись, Алексей, в ногах правды нет. Зови меня Иван Иваныч.
"Итак, передо мной Молчанов И.И. — начальник отдела кадров, согласно табличке на двери у входа в приемную. На Леонова похож. Добродушное лицо, открытая улыбка, мягкие неторопливые движения. Глаза, однако, жили своей жизнью и добродушия, отнюдь, не выражали. Быстро, не задерживаясь ни на чем, мазнули меня с ног до головы и сосредоточились на лице".
— Как здоровье? — поднимает трубку телефона. — Гена, организуй нам чайку.
— Так грех в двадцать лет на здоровье жаловаться, — поддерживаю полушутливый тон Молчанова. — а что подзабыл кое-что, так врачи говорят, что еще через двадцать лет я ничем не буду отличаться от всех.
— Что верно, то верно, — Иван Иваныч заливисто смеётся. — только вот корреспонденты из газет, что сегодня прибудут для встречи с тобой, вряд ли будут этим довольны.
