Когда Сесиль доела бутерброд, она сунула в рот папиросу и похлопала себя по карманам, ища зажигалку.
Франсис вытащил свою и дал прикурить, улыбаясь ей глазами.
- Мы не ждали тебя раньше воскресенья,-сказала она, улыбаясь ему в ответ.
- Время уж очень тянулось… И, видишь ли, так как завтра я отправляюсь в Париж, чтобы повидаться с моими поставщиками, и задержусь там на неделю, я заехал проститься с Розой перед ее отъездом.
- Не говори мне об отъезде Розы. А ты на самом деле должен пробыть в Париже целую неделю? Неделя - это большой срок.
- Ты думаешь? - засветившись от радости, сказал он. - Постараюсь вернуться как можно скорее.
- Посмотри, до чего прекрасна только что вспаханная земля! А тебе приходилось управлять трактором?
- О да, у моих кузенов в Тарасконе. В прошлом году я работал на жнейке-сноповязалке.
- Ну, тогда садись, если это тебе доставит удовольствие.
Это была самая большая честь, которую Сесиль могла ему оказать. Франсис снял пиджак, передал его ей, сел на трактор и повел его, сосредоточив все свое внимание, чтобы сделать это не хуже, чем сама хозяйка.
- Если бы ты знала, в каком ты виде, Сесиль! - укоризненно покачала головой Роза.
- Ему на это наплевать.
- Напрасно ты так думаешь. Он тебя любит, но он не слеп. Не забывай, что ты перед ним в долгу. Ты ему должна годы счастья. Он хотел бы всегда гордиться тобой.
- Пусть он берет меня такой, какова я есть.
- Не изображай из себя дикарку.
- Ну и что же надо делать?
- Дай мне пиджак; он тебе мешает. Возвращайся домой, помойся, переоденься. Я сяду на обочине дороги и подожду Франсиса. Погода чудесная! Мы придем вместе с ним.
- Ты все же должна признать, что день для визита выбран весьма неудачно.
Она ушла, браня влюбленных, которые тебе мешают, когда ты поглощена работой. Роза, глядя ей вслед, улыбалась, - ее дочь была хороша даже в этом нелепом костюме трактористки.
Когда Сесиль приняла душ и переоделась, она приготовила полдник и взобралась на насыпь, чтобы посмотреть, возвращаются ли Роза с Франсисом. Стоя между двумя деревьями на пригорке, она видела поле, которое утром пахала. Трактор продолжал двигаться. Должно быть, работа доставляла Франсису удовольствие. Сесиль даже приревновала машину к нему, но вместе с тем ей было радостно, - ведь дело шло об единственном человеке, которому она охотно уступала свое место. Она закурила папиросу и вдруг осознала, что зверски голодна, что хорошо выглядит, что счастлива. Она поджидала возвращения с поля Розы и Франсиса, следя за ними взглядом, как вдруг к ней подбежала Эли и крепко поцеловала.
