Наверняка вы видели репортажи, в которых светские львицы с обесцвеченными прядями, накладными ресницами и в мехах вышагивают от бедра между салонами красоты. Этот собирательный образ воплощала в себе женщина по имени Юлия Новийская. С лицом, застывшим в маске непоколебимой скуки она прилагала множество усилий, чтобы занять свои ничем не обремененные будни. И я могла это понять: если твоя единственная цель в жизни — быть красивой, то туг, пожалуй, взвоешь. Но отчего ж было не заняться хоть чем-то полезным? Почему единственное, что ее волновало в этой жизни — встречи с подружками и собственная персона? Почему при том, что они с Новийским подходили друг другу, как два сапога, Юлия считала это несущественным и не делала попыток сохранить брак, обеспечивавший все ее нужды? В общем, я это к тому, что ума у нее было явно не в избытке.
На контрасте особенно остро чувствовалось, как кипела моя собственная жизнь. Просыпаясь каждое утро, я мысленно выстраивала в голове последовательность необходимых действий, среди которых значились и такие банальности, как растолкать соню Лонку, пока соседи не заняли душ, так и необходимость перепроверить собственную информацию по делам Гордеева. И мне эта круговерть нравилась, в ней я чувствовала себя живой и нужной. События менялись так быстро и приятно, что ощущение причастности кружило голову, пьянило.
Где-то к середине третьей недели испытательного срока, я сидела в машине Ваньки около салона красоты, где проходила комплекс процедур неугодная жена будущего политика. Это был первый раз, когда мы решили пойти на некий контакт с окружением «жертвы», чтобы хоть что-то выяснить. Потому Ванька пошел к администратору салона разыгрывать безнадежно влюбленного поклонника красавицы и разведывать почву: как часто появляется, какие предпочитает процедуры… Разумеется, мое присутствие процессу бы только помешало, поэтому я занялась делом из папки Олеси Александровны, активно тратя мобильный трафик на телефоне. Гордеев отдал мне материалы на доработку, и я очень беспокоилась, что при всем том, что уже была назначена дата слушания, заданию был присвоен низший приоритет.
— Держи, — передал мне Ванька два стаканчика кофе, залезая внутрь салона авто.
— Ты мой герой, — простонала я, хватаясь коробку с теплыми стаканчиками. Даже ручку уронила — было не до нее. — Боги, это чудесно.
Захлопнув дверь, парень усмехнулся:
— Боги? Ты у нас язычница? — пошутил, забирая у меня
