— Сейчас и завтра, и во все последующие дни, — продолжил измываться мой напарник над существом по имени Манай, — мы сделаем так, что ты будешь приходить сюда каждый свой грёбаный вечер, дотрагиваться до ручки двери и валить обратно в свою долбанную конуру спать, думая, что сделал всё, что хотел. И так будет продолжаться, пока мы не решим, когда тебя убить. Представляешь, какие у тебя перспективы? Сейчас мы сделаем так, что ты всё забудешь, и опять будешь смотреть на нас, как на двух глухонемых маленьких братьев-близнецов. Насладись последними моментами своего чудо-сознания, потому что мгновение спустя я соединю два указательных пальца, и твой мозг заработает с частотой двух герц, и ты, сукин сын, будешь наполнен нужным нам содержанием, и продолжишь делать то, что надо нам — помогать мне и моему напарнику узнать всё и обо всех, с кем ты связан, торгуя детьми. Смотри теперь сюда, придурочек.
Сержант медленно разжал руку. Манай продолжил стоять в скрюченной позе, видимо, боясь даже пошевелиться после такой хватки. А мой напарник стал с показной медлительностью сдвигать указательные пальцы.
Когда мы отправили Маная в постель, я поспешил поинтересоваться, что это было?
— У меня из детства есть ненавязчивое, но неприятное воспоминание о руке отца у меня на шее. Когда вспоминаю его с ненавистью, ассоциативный ряд одной из первых заполняет именно эта картина, и наоборот.
Я усмехнулся:
— Манай попал под горячую руку.
— Что-то типа этого.
— Ты теперь чист или что-то осталось?
— Порядок, порядок. Пошли спать.
Мы поднялись к себе, где немного времени назад устроили лежаки, довольно-таки удобно расположились в них, и запустили программу сна. Это будет вторая ночь, после тренировочной, когда мы будем спать, регулируемые вживлёнными в нас системами. Небольшое напряжение тока будет регулировать наш сон нам по очереди. По полтора часа.
С утра мы смогли понаблюдать за утренним моционом этой семьи воочию, а не через камеры, как мы это делали до этого у себя. Поэтому я смог раньше описать быт одной из Благополучных семей. И может это вообще не повторяет картины, которую можно было бы наблюдать в других семьях этой категории, но зато полностью отражает то, что про них даже не мыслилось.
После завтрака напарник отправился следить за Манаем с Ушастым, а я — за отцом семейства.
Когда мужчина, за которым предстояло отправиться мне, покинул дом, я подловил его, и устроил так, чтобы он меня не замечал. Поэтому там, где я мог просто быть рядом с ним, я был. Все его телефонные разговоры, все места, где он побывал, всё, что он делал, перемещаясь от одних людей к другим по всему городу, всё это было зафиксировано и передано в нашу организацию.
