Дальше читать не смогла - отвращение, боль и ярость сплелись в единый клубок, мешая вдохнуть полной грудью. Очертания предметов смазались, превращаясь в калейдоскоп воспоминаний из обрывков фраз и картинок.
Когда-то я верила в собственное блестящее будущее...
Открытия, лабораторные исследования, доклады...
Возможность помочь тем, кто уже ни на что не надеется...
На деле вышло так, что мне достались лишь мечты - пустые и бестолковые.
Захлопнула книгу и швырнула её на стол. Послышался звон - пустая чашка упала на пол и разбилась, оставив после себя множество мелких осколков. Символично...
Слёз не было, только в глазах пекло, да дыхание вырывалось с хрипом. Сколько я так просидела, насильно вырывая себя из омута воспоминаний - не знаю. С трудом поднялась на ноги, собрала остатки некогда любимой чашки и вышла из комнаты.
В коридоре было тихо, и на кухне не горел свет. Я на ощупь прошла к раковине, выбросила осколки в мусорное ведро. Возвращаться в комнату не хотелось, и если быть откровенной с самой собой, хотелось, как минимум, сбежать отсюда и неважно куда. Словно от воспоминаний можно убежать.
- Не спится? - вопрос Винсента разрезал ночную тишину.
- Нет.
Надломленный голос вызывал жалость, даже у меня самой. Прокашлялась, обернулась и уже довольно бодро повторила:
- Нет, но уже собираюсь уходить.
Мужчина зажёг лампу. Проморгавшись, обошла стол, и оказалась лицом к лицу с профессором. Уступать дорогу он не собирался.
- Как прошли лекции? - особенное ударение сделал на последнем слове.
Судя по тону, и насмешливой ухмылке на лице, этот день не исчерпал неприятные сюрпризы для меня.
Вспомнилась шутка Мики, да и то, что курс сбежал с лекции. Винсент наверняка об этом знает.
- Я бы сказала не плохо.
Не говорить же ему о том, что меня студенты ни во что не ставят? Это моя проблема. Да и решаема она, пусть не сразу, но всё же.
- Не плохо, значит... - сделал вид, что задумался.
Вдохнул глубокого, будто собираясь что-то сказать, и передумал. Только усмехнулся, да покачал головой. Повисшее между нами молчание показалось неуютным, и я предприняла ещё одну попытку обойти мужчину. Вот только следующий вопрос заставил вспыхнуть от стыда:
- Я ждал тебя в столовой на обед, очень хотел послушать «забавную» историю, а ты так и не пришла.
И в голосе звучит обманчивое расстройство. Издевается. И испытывает при этом удовольствие.
- Я... - замялась, растерянно теребя в руках край кофты, - была занята.
Действительно, чем не оправдание? Уважительная причина, между прочим! Или почти уважительная.
