Трудно было представить себе такого человека среди бушующей морской стихии, но Абрабанель уже не первый раз отправлялся в Новый Свет — более того, он был облечен при этом высокой миссией не только компанией, но и Британским казначейством, и Уильяму оставалось только восхищаться его деловитостью.
* * *
Размышляя о своем нанимателе, Харт тем не менее успел переодеться и привести в порядок свои волосы. Парик он не носил по причине скудости средств и наличия собственной густой шевелюры.
Притворив дверь в каюту, Харт легко взбежал по узкому трапу на палубу, где размещались каюты капитана, господина Абрабанеля и его дочери.
Когда он вошел в кают-компанию, как раз подали первую перемену: куриный суп с горошком и огурцами и говяжье жаркое с маринадом.
Принеся извинения за опоздание, Харт занял свое место в конце стола, как раз по диагонали от мисс Элейн, которая одарила его ласковым взглядом. Взгляд этот был ловко перехвачен Хансеном и Абрабанелем, не вызвав восторга ни у одного, ни у другого.
Впрочем, мысли представителя Вест-Индской компании витали сейчас в совсем иных сферах, хотя Давид Малатеста Абрабанель отнюдь не был прекраснодушным мечтателем и увидеть в нем ангела мог только очень предвзятый человек. Уильям Харт был как раз из таких, и посему у дальновидного коадъютора имелись на него кое-какие виды. По складу характера тот терпеть не мог сумасбродов, скитающихся по миру в поисках сомнительных приключений. Уильям Харт в его глазах был одним из таких вертопрахов, не заслуживающих ни малейшего снисхождения, и лишь собственные тайные планы заставляли Абрабанеля разыгрывать перед юношей роль щедрого покровителя.
Это было вполне в его духе — лицемерить, изображая чувства, которых не было и в помине. То же самое действо, призванное скрыть истинные намерения коадъютора, продолжало разыгрываться им теперь и перед капитаном.
Джона Ивлина обмануть было труднее, но это и не было обязательным условием — капитану было достаточно сделать вид, будто он обманут, — это означало бы, что он принимает правила игры. А правила были не совсем обычные и нуждались в уточнениях, которых Абрабанель давать никому не собирался.
— Заранее прошу прощения за скудость наших обедов. Мы в походных условиях, количество провианта ограничено, посему наше меню не будет отличаться особой изысканностью, к которой, безусловно, все присутствующие привыкли в обычное время, — произнося это, Абарабанель по очереди оглядел присутствующих, надеясь, что они по достоинству оценили его юмор.
