Замолчал — и, гневно сопя, отвернулся вновь. Колодников обмяк и вопросительно воззрился на сидящего за столом.
— То есть к-как?.. — с запинкой спросил он. — Я же сам видел…
— Видел, — спокойно согласился тот. — Вот и давай — то, что видел…
— Но ведь я же… Всё как было, так и рассказываю…
— Да не было так… — Сидящий поморщился. — Давайте сначала. Вот вы пишете в заявлении: напали на вас в арке… Вот давайте подробно…
— Н-ну… — оскорблённо пожимая плечами, начал Алексей. — Я подошёл… заглянул в арку…
— Там кто-нибудь в это время находился?
— Н-нет… Во всяком случае, я посветил — никого не заметил…
— Фонарём?
— Нет, брелоком…
— Чем-чем?.. А-а, брелком?..
— Брелоком, — упрямо повторил грамотный Колодников, но впечатления это, кажется, не произвело.
— Вы были в очках?
— Да… Но я бы и без очков разглядел…
— Так. Дальше.
— Сделал первый шаг, меня ударили…
— Сзади?
— Нет, спереди, слева. Несильно, но прямо в глаз…
— А очки?
— Очки я тут же сорвал…
— После удара?
Колодников моргал.
— Сквозь очки вас ударили, получается, — заметил опер.
— Д-да, действительно… — чувствуя лёгкий озноб, выдавил Колодников. — Как же это?..
Тот, что помоложе, длинно прицыкнул в раздражении и стал смотреть в потолок.
— Объяснить? — спросил тот, что постарше.
Дар речи Алексей Колодников утратил, и, очевидно, это было воспринято как знак согласия.
— Не бил вас никто, — со вздохом сообщил опер. — Так, припугнули… Ну, может быть, пару подзатыльников отвесили… И не до того, как машина в арку зарулила, а после. Так ведь?
Он подождал ответа, но видя, что свидетель по-прежнему пребывает в остолбенении, продолжил вполне дружески:
— Ну и чего испугался?.. Будь это в самом деле крутые, ты бы здесь сейчас не сидел. Они бы тебя сразу убрали. Таким ведь без разницы: трупом больше, трупом меньше… А раз начали грозить, значит сами боятся. Натворили дел сгоряча, потом опомнились, обделались — так всё обычно и бывает… Короче, вот тебе лист, вот тебе ручка, садись поближе и пиши… И кончай трястись! Здоровый же мужик!..
Нетвёрдыми пальцами Колодников принял шариковую ручку, взглянул на неё растерянно — и решительно отложил на пододвинутый оперуполномоченным чистый лист.
— Ложные показания… — с запинкой выговорил он, — давать не буду…
Оба милиционера уставились на Колодникова. У рукастого детины даже челюсть слегка отвисла.
— Ты, может, съел чего?.. — изумлённо и в то же время угрожающе вымолвил он, при этом почему-то понизив голос и оглянувшись на дверь. — Какие ложные показания?.. Ты за базаром-то следи!.. Кто тебя заставляет давать ложные показания?..
