Хохлов замолчал.
Ужас почти осязаемо витал над притихшим столом. Кажется, только один капитан не выглядел испуганным. Сурово насупившись, он сердито разглядывал присутствующих. Казалось, еще минута, и он прикажет их всех арестовать…
– Это он его убил! Он! Я знаю!.. – разрезал вдруг тишину кают-компании испуганный женский крик.
Обернувшись на него, Хохлов с удивлением увидел Полину с перекошенным от страха лицом, которая, стоя за спинами сидящих за столом пассажиров, указывала пальцем в кудлатую шевелюру Гершковича.
– Замолчи, дура!! – еще громче закричал Гершкович, вскакивая со стула и бросаясь на Полину с вытянутыми руками. Его пальцы были растопырены так, словно он собирался ее задушить. – Убью, сука!! Дурища набитая, замолчи сейчас же!
Первым его схватил сидевший рядом Солодовников, вскоре подоспел Андрей, и еще через мгновение Гершкович, с заломленными за спину руками, стоял коленями на пушистом ковре кают-компании.
– – Пустите! Пустите, подонки! – уже менее напористо вскрикивал он. – Никого я не убивал. Она все это придумала… Пустите, сволочи…
Вопли Гершковича постепенно слабели, и вскоре он вовсе затих, понурив голову.
– Поднимите его, – приказал подошедший капитан. – А ты рассказывай, – повернулся он к Полине.
– Я видела перед обедом, как он выскочил из каюты убитого…
– Когда это было? – спросил Хохлов.
– Да мы уже на стол стали накрывать.., я как раз из кухни шла с подносом…
– Первый раз?
– Что?
– Ну, ты ведь несколько раз ходила туда и обратно? Верно?
– Верно, раз по десять нам пришлось сходить.
– Вот я и спрашиваю. Когда ты его увидела, ты из кухни шла первый раз?
– Нет, в пятый или в шестой.
– А выстрел ты слышала?
– Нет.
– А что ты видела?
– Он, – она кивнула на окончательно сникшего Гершковича, – выскочил из этой каюты как ошпаренный.., и лица на нем не было.., меня увидел.., и как зашипит.., чтобы я никому про него не говорила.., а то.., а то…
– Что – а то? – не выдержал капитан.
– А то он меня убьет, – в голос заревела Полина, заливаясь слезами.
– И ты испугалась?
– Конечно, – сквозь слезы подтвердила Полина, – может.., может, он.., мафия какая…
– Ну, мафьези недоделанный, – обратился капитан к Гершковичу, – а ты что скажешь в свое оправдание?
– Я его не убивал, – мрачно заявил Гершкович.
– А кто же?
– Откуда я знаю? Когда я к нему зашел, он уже был мертв.
– Почему ты об этом не сказал, придурок?
– Испугался.
– Чего?
– Что вы все на меня подумаете.
– Почему?
Гершкович промолчал.
