— Сашки нет, — не стал томить он.
— Угу. Значит, она пропала…
— Сашку убили, — без подготовки брякнул Георгий. Лайма содрогнулась, будто в нее выстрелили, а чтоб дикий крик не вырвался, закрыла обеими ладонями рот. — Да, представь себе. Ее зарезали ночью в квартире, которую она снимала, нанесли несколько ножевых ранений. Поэтому Сашка не отвечала на звонки.
Пауза нужна была Лайме, чтобы въехать в сказанное, пока до нее дошло только то, что Сашка убита.
Убита… Как же можно вот так человека?.. Какие б ни были причины, это ужасно, уродливо и противоестественно.
Убита… Сашка! Из их троицы самая-пресамая. Все качества, что есть в арсенале женской половины человечества, были присущи Сашке. Красивая? О, да! Умная? Да, но для себя, для своего удобства, если так можно выразиться. Добрая? Тоже ответ положительный, однако с «но». Сашка добра исключительно к своим, добра и щедра. К тем, кто встречается по жизни мимоходом, она жестока. Цинична? Еще бы. Предприимчива? Конечно. И так можно перечислять до бесконечности.
Пауза настолько была объемна и велика, что эдак просидеть в молчании можно до утра. В планы Георгия долгосрочное пребывание у Лаймы не входило, поэтому он подал голос, правда, тихо, а она все равно вздрогнула:
— Должен сказать, в квартире Сашки что-то искали. Явного бардака не было, но и не заметить обыск менты не могли. Не просветишь меня, что искал у нее убийца?
— Не знаю, — выпалила Лайма.
Георгий не тупица, а она не больно умна, ему не составило труда просчитать по той поспешности, с которой она сказала «не знаю», что девочка лжет. Он ударил ладонями по подлокотникам кресла и поднялся:
— Ладно, я пошел…
— Не уходи! — вскочила она. — Пожалуйста… прошу тебя…
Ух, как его прорвало! Лайма хлопала длинными ресницами, не понимая, чего это Георгий разошелся, он просто шипел (за тонкими стенами соседи живут), изредка переходя на сдавленный крик и размахивая руками:
— Ты охренела? (И куда подевались культура, снобизм, сдержанность?) Зинку грохнули, Сашку пришили… Мент прав, твоя очередь, твоя! А ты дуру из себя корчишь: не знаю! Вы же подружки были! Шу-шу, хи-хи! Дошушукались? Дохихикались, идиотки? Думаешь, я поверю, будто ты не знаешь, за какую очередную шуточку пришили девчонок? И никто не поверит, убийца в первую очередь, так как неплохо вас, идиоток, изучил.
— Гошенька… не буянь… — залепетала Лайма, а он был вне себя:
— Не буянить? Лучше заткнись, дура. (Снова дура.) Из-за вас меня… — Георгий щелкнул языком, резко выбросив вперед руку, будто она с ножом. — Вы же все три штуки вокруг меня вертелись. Знаешь, милая, я не хочу туда, — ткнул пальцем в пол. — Мне что-то жить нравится. Отвечай, куда опять залезли?
