уложить себя так, как ему будет удобно.
— Кайф, кайф… — Навалился на нее, чуть согнув одну ее ногу в колене. Еще не взял снова,
просто придавил собой, почти не удерживая веса,
впитывая в себя ее дрожь.
Да, кайф… без внутренней гонки, что не успеет, не получит. Без рывков и смятения.
Расслабиться под ним. С сумасшедшим наслаждением, просто
отдаться, чувствовать всем телом его удовольствие. Быть с ним. Знать, как хорошо ему…
Она на секунду напряглась, когда он снова погрузился в нее и замер. Приподнялся на локтях,
немного освободив от своего веса и дожидаясь
свободного вдоха, который покажет, что можно продолжать.
Сквозь стиснутые зубы Марина застонала и выдохнула.
Почти без дыхания в такой позе, без возможности двигаться и как-то управлять, помогать. А
только бессильно, задушенно стонать и терпеть вновь
начавшуюся сладкую муку. Язык, ласкающий спину. Влажные поцелуи на плечах. Сначала
осторожные толчки, потом горячие быстрые.
— Мариша моя… Только я буду тебя трахать… только я буду с тобой спать… только я… я
всегда буду тебя трахать, всегда, всю жизнь… только я…
— шептал прямо в ухо, иногда приглушенно рыча.
Натужно застонав, Марина сжала в кулаках покрывало. Мажарин стиснул ее запястья, снова
плотно наваливаясь и парализуя.
Это было, как обещал, — глубоко и сильно. Снова внутри палящий жар и удовольствие по
венам кипящей кровью. Пересохшее горло. Сладкое
бессилье. Неотвратимо накатывающий оргазм…
— Иди ко мне, — перекатился на спину и увлек ее на себя.
Она уселась на него, поерзала. Нависла, загнанно дыша ему в губы. Будто хотела что-то
сказать, но не смогла и лишь застонала.
— Я знаю, знаю… — надавив ладонями на ягодицы, заставил скользнуть на себе вверх.
— Не могу говорить, — сухо сглотнула, откинув от лица спутанные волосы. Приникла ртом,
но не целовала. Он целовал.
Ласкал языком, целовал приоткрытые губы. Сухие, искусанные. Шею. Грудь. Обводя языком
и втягивая болезненно напряженные соски в рот. Чуть
прикусывал. Чувствовал, что она уже начинает дрожать внутри, двигаясь на нем быстрее,
ускоряясь.
Уже близко. Совсем близко. Горячо в ней, скользко от страстной влаги. Невозможно сладко.
Невыносимо хорошо.
Пальцы с силой впились в бедра. Рефлекторно. До синяков.
И первый спазм, заставивший ее рвано беззвучно вздохнуть и выгнуться…
Сильнее в нее, сильнее…
До последней дрожи. До вымученного стона. До свободного вздоха…
Крепко обнял ее, еще трясущуюся, опьяненную. Взмокшую. Всю им пропитанную.
Она в кольце его рук задышала свободнее.
