– Куда это вы намылились?!
Перед ними вдруг вырос тощий нескладный мальчишка с темными всклокоченными волосами. На нем был такой же передник, как на мамаше Готье, только ему пришлось три раза обернуть его вокруг своей костлявой фигуры.
– А платить кто будет? – грозно спросил он.
– Наш дедушка! – тут же ответил Триш. – Вон, сидит за нашим столом. – Он кивнул в сторону толстяка, который как раз доедал сдобные булочки.
Вот теперь Аграфена поняла, что они задумали. И для чего подсели к тому обжоре.
– Да неужели?! – мальчишка подбоченился.
– И вообще, мы еще никуда не уходим, – поспешно заявил Триш. – Просто решили немного потанцевать. Уж больно музыка у вас тут веселенькая.
Он вдруг сгреб опешившую Аграфену в охапку и принялся энергично потряхивать ее в такт музыке.
– От таких танцев мой ужин скоро начнет проситься обратно, – шепнула девочка на ухо своему внезапному партнеру.
– Ваш дедушка, говоришь? – злобно нахмурился мальчишка, сжимая кулаки.
– Да, вон он, как раз допивает молоко, – Триш помахал толстяку.
Тот с набитым ртом улыбнулся и помахал в ответ. Куски булки повалились обратно на тарелку. А скандал у стойки бара тем временем разгорался все сильнее.
– Да как он может быть вашим дедушкой, если это мой папаша?! – яростно завопил тощий мальчишка. – Я – Парамон Готье, а этот жирдяй – мой отец! Мы – владельцы этого трактира!
Триш и Аграфена просто остолбенели. Такого поворота они точно не ожидали.
– Эй, папаша, – истерично закричал Парамон. – Эти хлыщи решили удрать, не заплатив за ужин!
– Что?! – взревел папаша Готье, вскакивая из-за стола. – Вот уж дудки! Сожрали провизии на несколько монет, да еще и меня угощали. Моей же собственной едой! Эй, мамаша Готье! Тащи сюда мою кочергу!
Парамон Готье с ехидной ухмылочкой преградил ребятам путь к выходу. Мамаша Готье уже выбиралась из-за прилавка, папаша Готье, сердито тряся пухлыми щеками, наступал сзади. Он не смог протиснуться между столиками, поэтому пошел вдоль стены.
– Дело дрянь! – тихонько выдохнула Аграфена.
В этот самый момент ругань у прилавка стихла. А в следующий аптекарь Игуан, сваленный с ног мощным ударом, брякнулся на пол в центре трактира, аккурат между Аграфеной и опешившим Парамоном.
– Бия!!! – завопил Игуан, поправляя на ушах дужки очков. – Меня тут бьют, а ты где-то шляешься?! А ну-ка заступись за меня, дрянная девчонка!
Ворота «Пляшущего козла» с грохотом распахнулись.
Раздалось испуганное мяуканье Акация, еще чьи-то истошные вопли.
