Ребята вспомнили о том, что им нужно возвращаться домой, лишь когда солнце уже начало садиться за горизонт и все три луны появились на темном небосводе.
Мила как раз видела их сейчас, все три ночных светила. А еще – большой дирижабль, плывущий по небу высоко-высоко. На его бортах горели прожекторы, с земли казавшиеся лишь яркими желтыми огоньками.
Интересно, как выглядит с такой высоты их родной городишко? Об этом могли знать лишь пассажиры таких вот дирижаблей или Эсселиты, совершающие перелеты на своих магических рунных посохах.
Городок Золотая Подкова, в котором с самого рождения жили Гавр и Мила, в полном соответствии со своим названием имел форму большой дуги. И их дом располагался на одном конце Подковы, а домик родителей Ника и Риты – на другом, противоположном. Путь через все поселение занял бы у них слишком много времени, а вот через лес, который рос внутри дуги, дорога была гораздо короче. И Гавр с Милой бесстрашно отправились напрямик, сквозь заросли, несмотря на всякие странные слухи, которые с недавних пор ходили об этом дремучем лесе.
– Хорошо, что ночь лунная, – поеживаясь, пробормотала Мила. – Не так темно.
– Хорошо, что нам одолжили фонарь! – возразил ей брат. – На луны надейся, а сама не плошай!
В этот момент небо затянули скопления черных туч, скрывшие и три луны, и паривший в облаках дирижабль. Наступила такая тьма, хоть глаза выколи. Если бы не фонарь, который Ник так вовремя заправил керосином, ребятам пришлось бы совсем туго.
– Ну, что я говорил? – рассмеялся Гавр.
Мила лишь еще крепче вцепилась в его ладонь.
Среди черных костлявых деревьев шелестел листьями прохладный ветер, сухие стволы со скрипом раскачивались во мраке.
Узкая тропинка была хорошо утоптана, но ее покрывали сломанные сучья и ветки, путникам приходилось внимательно смотреть под ноги.
Жители Золотой Подковы нечасто ходили через этот лес. Да и то исключительно в дневное время. Ночью никто не отважился бы на такой опасный поход. И Гавр тоже понимал почему, хоть и старался не выказывать свой страх перед сестренкой. Он же старший брат, в конце концов, должен защищать Милу и показывать ей пример.
Никогда в жизни он бы не признался ей, что напуган сейчас ничуть не меньше сестры.
Однако Мила и сама прекрасно все понимала. Для восьми лет девочка была слишком смышленой. Она осторожно шла по тропе, вздрагивая от каждого лесного шороха и все сильнее сжимая руку брата после каждого странного шума.
