Едва он успел договорить, как в зал вернулась Унтава. Трейси наклонила голову, ехидно улыбнулась мне и прошептала:
— Ну, Хэнк, вот и твоя провожатая. Пока она не увела тебя к Армандре, пообещай, что будешь хорошим мальчиком. Я ведь заметила, как ты пялил глаза на Женщину Ветров.
— Знаешь, — ухмыльнулся я в ответ, — пусть ты и хозяйка звездных камней, но, сестренка, еще одна такая шуточка, и я перекину тебя через колено… и сам немножечко прогуляюсь по ветрам!
С этими словами я отправился следом за Унтавой в апартаменты Армандры. Очень скоро выяснилось, что жрица Плато обитает на самом верхнем уровне своих владений. Мы почти непрерывно карабкались по каменным ступеням, даже по винтовым лестницам, устроенным в базальтовых кавернах и колодцах. В конце концов я решил, что мы вот-вот выберемся к оборонительным укреплениям на крыше. И вот, когда мы, судя по всему, были уже совсем рядом с этой крышей, мы оказались в первом из виденных мною коридоров, где имелись вооруженные охранники прямо-таки гвардейского вида.
На протяжении нашего продолжительного подъема разнообразие символов, вырезанных над входами в тоннели или у подножия лестниц, все уменьшалось, но я уже догадался, какой из них указывает дорогу к Армандре: молния. Теперь это подтвердилось: над последним охраняемым коридором одиноко красовалась молния, а за нею, как я увидел издалека, даже стены тоннеля были завешены бесценными мехами.
Двое огромных широкоплечих эскимосов — возле каждого из них лежал в специальной нише, выдолбленной в стене, огромный белый медведь — почему-то оба дружно зевнули, выпрямились и отсалютовали нам зловеще зазубренными церемониальными гарпунами. Здесь уже не было факелов — из окон, прорубленных в плавно изгибавшейся наружной стене, падал естественный свет. Впрочем, слово «окна» может создать ошибочное впечатление: задержавшись возле одного из них, чтобы выглянуть, я обнаружил, что смотрю в шахту, пробитую в каменной стене футов в пятнадцать!
Чем дальше мы шли, тем ярче становился свет; я увидел, что толщина стены уменьшается. Мы вышли на выдававшийся из каменной стены просторный балкон с каменным потолком и железной решеткой. Только отсюда я воочию увидел, что мы действительно находились на большой высоте над бескрайним белым простором. Преодолевая завывавший ветер, я просунул голову между прутьями решетки и выглянул наружу. Не менее чем в двухстах пятидесяти футах подо мною вмерзло в землю каменное основание плато. Вывернув шею, я посмотрел вверх и увидел, что до верхних бастионов остается еще двадцать-тридцать футов, и подумал, что монолитная скала надо мною должна образовывать и потолок покоев Армандры.
