Я задумался было, не стоит ли рискнуть прикоснуться к ней телепатически, если, конечно, такое вообще возможно, и тут она, не взглянув на меня, произнесла:
— Почему ты все время смотришь на меня?
Вопрос застиг меня врасплох. К тому же я не мог понять, как к ней следует обращаться, но решил: будь что будет. Как говорил Нортан, так буду и я.
— Н-ну… потому что ты изумительная женщина, — неловко выдавил я. — Ты обладаешь необыкновенным могуществом.
— И это все?
Она все так же смотрела вперед, но я уловил в ее тоне оттенок разочарования и немного осмелел.
— Нет, не все. Ты очень красива. В моем мире подобные красавицы если и есть, то их очень мало.
— В твоем мире… — рассеянно сказала она. — В Материнском мире… И что, женщины в Материнском мире тоже изумительные?
— Не так, как ты.
— Нортан высек бы тебя за такую дерзость. Приказал бы Кота’не затравить тебя медведями. — Она произнесла свое предупреждение очень мрачным тоном, но на ее щеке вновь заиграла краска.
— Скажи, Армандра, что тут причиной? То, что Нортан столь горячо предан тебе или он предъявляет на тебя, как на женщину, какие-то особые права?
Едва договорив эти слова, я чуть не до крови прикусил себе язык. Армандра же вздернула брови, а улыбка исчезла с ее уст, будто ее и не бывало. Она опустила руки — не совсем, а до уровня плеч — и сердито встряхнула головой, отчего сразу пришла в движение вся ее огненная грива. И едва ли не все человеческие проявления ее сущности, которые я только что видел, пропали; времени на это потребовалось едва ли не меньше, чем для этих моих кратких фраз. Теперь она вновь стала Женщиной Ветров, ледяной и леденящей душу жрицей неведомых сил.
— Разве я копье, или топор, или кусок меха, чтобы какой-нибудь мужчина мог предъявлять на меня права? — Ее голос звучал так же резко, как свист плетки Нортана. — Нортан? У него, у этого вождя, есть определенные шансы. Он силен и смел в сражениях. Но права? Никто не может предъявлять никаких прав на Армандру — ни один мужчина! Неужели простой человек может рассчитывать удержать подле себя ту, кого любой из ветров был бы рад назвать своей невестой?
С последними словами она обернулась ко мне; в океанических глубинах глаз всплеснулись гнев и разочарование, вокруг головы вновь развернулся огненный ореол.
— Я пообещала своему народу, что вскоре возьму себе мужчину, и сдержу свое слово. Но насчет каких-то прав на меня и речи быть не может. Да, я возьму себе сожителя и выношу детей от него — таков мой долг перед Плато. Но он не станет моим любовником, как бы ему ни хотелось так называться, ни тем более мужем. Возможно, выполнение обязанности доставит ему удовольствие, но обязанности эти закончатся на том, что он зачнет во мне детей. Детей, которые будут ходить по ветрам вместе со своей матерью и сражаться не на жизнь, а на смерть против своего чудовищного деда!
