Винтовка Джимми Франклина била сильнее, чем пистолеты; припав на колено, он сажал пулю за пулей в любую появлявшуюся цель. Уже двое громадных эскимосов и один индеец рухнули с пробитыми одной пулей щитами и телами. И пара всадников упала, обливаясь кровью, со своих волков. Наши с Уайти пистолеты достойно поддерживали работу винтовки, но оружия у нас попросту не хватало. Взвились в воздух копья, ринулись вперед воины со сверкающими томагавками…
Меня сбило с ног, уже перекатываясь, я услышал, как вскрикнула Трейси, и поспешно вскочил. Уайти корчился на земле, пытаясь вырвать копье, пригвоздившее к снегу его пробитое бедро. Еще один индеец схватил огромной ручищей мою сестру и совсем было изготовился взвалить ее на широченное плечо, укрытое меховой одеждой. Я всадил пулю точно в сердце краснокожего, видел, как перекосилось его лицо с орлиным носом. Он громко вскрикнул и рухнул. Трейси, рыдая, упала рядом со мною, ее трясло. Уайти, потеряв сознание, растянулся на снегу. Хриплый крик Джимми Франклина заставил меня резко обернуться в поисках новых врагов. Поблизости никого не оказалось, лишь чуть поодаль стоял единственный уцелевший великан-эскимос. Я тщательно прицелился в него и нажал на спуск. Боек щелкнул в пустом патроннике.
Тут я сообразил, что Джимми намеренно прекратил стрельбу, увидев, что отряд волчьих всадников и единственный уцелевший гвардеец подались назад. Лишь жрец-русский продолжал бесноваться, сидя в безопасном отдалении на своих санях. Даже не понимая ни слова того языка, на котором он кричал, я точно знал, что он требовал от воинов, чтобы они продолжили атаку, обзывал их трусами и осыпал всяческими оскорблениями. Но они не желали слушаться его, их что-то внезапно и очень сильно напугало — точно, не мой жалкий отряд и наше чудесное оружие.
Они смотрели на что-то за нами, над нами, смотрели, широко раскрыв глаза и рты, не скрывая страха! Опустив оружие, они продолжали пятиться от нас; одинокий пеший воин прыгнул в седло волка, оставшегося без всадника, и все это время они смотрели в одну точку и определенно к чему-то прислушивались.
В следующую секунду безумные крики русского умолкли, он тоже уставился куда-то позади и над нами; смотрел и слушал. Оба войска замерли среди кровавой битвы; воцарилась полнейшая тишина. Мы — Трейси, Джимми и я — медленно повернули головы и тоже посмотрели в сторону плато.
