Каким-то образом я ухитрилась потерять ключи, и пришлось вскрывать замок, после чего дверь предстояло менять полностью. Ощутимая дыра в моем бюджете, пришлось залезать в заначку, задавив жабу в зародыше — выхода все равно не осталось, несмотря на домофон, консьержки у нас не было, не того уровня дом. О кофе до конца месяца придется забыть, и о новой сумке тоже. Апофеозом же стал четверг, в который после обеда в моей квартире прорвало трубу на кухне, и я залила соседей… Пришлось экстренно отпрашиваться с работы и нестись домой, едва не задыхаясь от ужаса и представляя масштаб бедствия. Ведь не только у себя придется ремонтировать, еще и недовольные соседи наверняка счет предъявят… И не маленький. Тетка снизу имела крайне склочный и мерзкий характер, и я старалась сталкиваться с ней как можно реже.
Только к девяти вечера удалось устало присесть на диван, понимая, что в моей жизни сбилась какая-то тонкая настройка. Соседка обещалась привести на выходных независимых экспертов, чтобы оценить масштаб ущерба, но и по первым прикидкам мне придется ей оплачивать ремонт потолка и залитые водой стены в кухне. У меня слава богу только ламинат вспучился, и я решила, что это добрый знак — пора все-таки делать кафель, как давно хотела. Хоть что-то хорошее за сегодня. Черт возьми, ну неужели кто-то из Северовых настолько обиделся на мой отказ иметь с ними дело? Что за мужики мелочные пошли, а. Сплошное разочарование, а ведь Константин казался таким… ну, уверенным в себе, что ли, и вроде на милонге даже не особо злился. Григорий? Того я отшила суровее, но связаться с ним и в лоб потребовать ответов у меня возможности не было. Старший хотя бы визитку оставил. Позвонить?..
Так и не решив окончательно, я легла, понадеявшись, что утро вечера мудренее, и уснула моментально, вымотавшись за день, да и за неделю. Хорошо, завтра пятница, а там и выходные уже. Только вот на следующий день меня вызвала к себе главбух и заявила, что если на следующей неделе я буду продолжать косячить, она поставит вопрос о моем увольнении ребром.
— Вика, пойми меня тоже, — хмурилась Любовь Дмитриевна, постукивая кончиком карандаша по столешнице. — Я тоже не могу бесконечно поправлять твои ошибки, мне начальство вопросы задает. У тебя что-то случилось, ты же всегда хорошо справлялась с работой. Может, несколько дней отдохнешь? — вдруг заботливо предложила она.
Угу, за свой счет. А деньги мне сейчас ой, как нужны. Я помотала головой, проглотив вставший в горле ком.
