— Ох уж эти творческие натуры, — вздохнул отец. — Слова им не скажи…
— Андрей! — укоризненно протянула мама.
— Ну, что «Андрей?» Какой-то писака бумагу измарал, а этот всё всерьёз принял. Хоть бы о родителях подумал. Если бы я впадал в отчаяние от каждой неудачи, я бы кончился задолго до того, как она, — папа кивнул на меня, — появилась на свет. А может, и до нашей с тобой встречи.
— Пойду Лиле позвоню, хоть пособолезную, — мама вздохнула и поднялась. — Ну, как же это так…
Она исчезла за дверью, и мы с отцом некоторое время посидели в молчании.
— Только не вздумай винить себя, — вдруг сказал он. — Тебе ведь уже давно стало ясно, что он за человек. Что прошло, то прошло.
— Я и не виню, — я и в самом деле удивилась его словам. — Просто… странно. Вот уж про кого никогда бы не подумала, что он на такое способен.
— Да, он казался совершенно непотопляемым, — папа похлопал меня по руке. — Бедный Олег, бедная Лиля.
— Да, — я отодвинула чашку. — Пойду полежу. Не возражаешь?
— И «Антигриппина» попей, — посоветовал папа. — Может, тебе врача вызвать?
— Это просто простуда. Давай подождём до завтра, ладно? Если мне не станет лучше, вызовем.
— Ну, смотри. Тебе бы подлечиться, мы же на похороны званы. Конечно, ничего не случиться, если тебя не будет, но всё-таки…
— Я понимаю, пап.
Врачей я не любила с детства, с тех пор, как однажды, ещё до школы, полежала в больнице, где мне делали курс уколов. Я знала, что это фобия и что реальных причин для страхов у меня нет, и всё же предпочитала за медицинской помощью без крайней на то необходимости не обращаться. К тому же болезнь давала мне легальный повод с чистой совестью переложить визит в полицию на маму и предаться законному безделью.
Вечером того же дня меня навестил Макс с цветами, которые он, впрочем, отдал маме, и подарком. Подарком оказался новенький ай-фон последней модели, и Макс полвечера помогал мне разбираться в его настройках. Родители, с одобрительной улыбкой переглянувшись, отпустили нас в мою комнату.
— Я слышал о Владимире Смирнове, — сказал Макс, когда мы остались одни. — Мне очень жаль.
Я молчал кивнула, и больше мы на эту тему не заговаривали. Я оценила его такт — ведь кто-кто, а он-то был полностью в курсе, какие отношения связывали меня с покойным.
Температура продержалась два дня и спала, зато у меня начал садиться голос. Впрочем, все согласились, что это пустяки, и что поехать на похороны мне ничего не мешает. Мама договорилась со Смирновыми, что мы с папой подъедем прямо на кладбище, в то время как она отправится к ним домой и поможет тёте Владимира готовить стол для поминок.
