Их трапезу прервало невнятное шкрябание у двери, заменяющее, по всей видимости, стук.
— О, солнцеликая божественная дева, дозволь недостойному… — послышался со стороны входа голос, который она меньше всего хотела слышать. — Я слышал, что твоими стараниями привели ценного пленника.
А вот это уже было нехорошо. С пленниками здесь не церемонились. Их просто убивали. Во славу богов. Единственное, чего смогла добиться «богиня» за время своего правления — чтобы пленников не ели. Чего многие члены племени ей так и не простили. Закон первобытных общин — кто сильнее, тот и прав. И как только дикари обнаружат, что никаких божественных сил у нее нет… Эх… Лучше об этом не думать. Съедят. Наверняка съедят. Или сначала дружно поимеют во славу богов, а затем съедят. Нельзя давать слабину. Нельзя давать ни малейшего повода.
— Уйди смертный. Я сама еще не закончила, — резко выпалила она, откидывая дверной полог.
— Да-да… Я ухожу…, - вождь повел носом, принюхиваясь. — Хотел заодно напомнить, через луну вернется мой сын. Ты, как будущая жена, уже должна начинать подготовку к церемонии.
— Нашел время говорить об этом. Пошел прочь. Мне еще с богами общаться.
Орейро резко взмахнула рукой, прогоняя визитера, и опустила полог.
Теперь она знала, как начать разговор.
— Ярик, у тебя проблемы, — с ходу начала она. — Но я могу помочь. Так сказать услугу за услугу.
— Какие проблемы?
— Ты пленник. А пленникам здесь не очень хорошо живется. Точнее, им вообще не живется.
Таис многозначительно провела ребром ладони по горлу.
— Не вижу поводов для беспокойства, — спокойно ответил Ярик, присматриваясь к девушке. Несмотря на ее браваду, он успел выцепить из ее речи «услугу за услугу». То есть, Таис тоже что-то от него нужно. — У меня искин наполовину полон. Я тоже могу, как ты выразилась, показать пару фокусов.
Таис опешила. Увидев Ярика у ритуального столба, она было решила, что тот тоже исчерпал заряд. Иначе какого черта он вообще позволил себя привязать?
— Заряд не вечен, — философски произнесла она.
— А мне много и надо, — парировал Ярик.
Он заметил ее прикушенную губу. И неуверенность, мелькнувшую во взгляде. И пальцы, нервно теребящие травинку. Почувствовал слабину в браваде девушки. Он тоже успел вспомнить прошлое и жаждал крови. И теперь чувствовал себя хищником, готовым наброситься и добить раненую добычу.
— Я скажу вождю, что тебя послали ко мне боги. Мол, они хотят, чтобы ты был моим мужчиной и жил в моей хижине. Тогда тебя не тронут.
