Мора вздохнула, легко перевернулась и поставила ноги на пол, громко при этом топнув. Выпрямив спину, она сложила руки на коленях и чуть склонила голову набок.
— Ну как? Я похожа на достойного отпрыска?
— Вполне. Как дела с Дикусом? — чуть помедлив, генерал присел рядом.
— Доктор официально допустил меня до операций, так что я теперь полноправный член общины, — неторопливым тоном отчиталась Мора.
Отец наверняка знал об этом от самого доктора, так что вдаваться в подробности смысла не было.
— Я бы мог сказать, что горжусь тобой, вот только… Мора, девочка моя, скажи, что случилось в палате? — тон Славия был мягким и одновременно осуждающим.
Девушка с силой стиснула зубы, чтобы не выругаться вслух. Значит, отцу пытать пленников можно, а если что-то подобное сделала она, то сразу: "Мора, девочка, что с тобой?"
— Ничего особенного. Наша рыжая гостья чересчур меня раздражает, только и всего. Она оскорбила тебя.
— Ты всегда слишком остро реагировала на все, что связано с Канцелярией, — вкрадчиво проговорил Славий. — Если тебя беспокоят какие-то воспоминания, то ты же знаешь, что всегда можешь довериться мне.
— И в чем же я должна тебе довериться? — Мора вскочила с места. — Я же вообще ничего не помню! Они забрали у меня все! Все, понимаешь?! А ты отказываешься рассказать мне хоть что-то!..
— Я просто оберегаю тебя.
— От чего? Я даже маминого лица не помню, я вообще о ней ничего не помню!..
— Она погибла, спасая тебя. Обменяла свою жизнь на твою.
— И что? По-твоему, это может прибавить мне оптимизма?.. Или я должна осознать всю свою ответственность и во имя великой жертвы не ударить в грязь лицом? — Мора говорила запальчиво, вкладывая в слова весь свой яд и гнев. — Это подло! Ее смерть — самая большая подлость на свете!..
Отец встал перед ней, сверкая глазами.
— Не смей ругать свою мать, — он чеканил буквально каждое слово, и Мора прекрасно видела, что он сдерживался из последних сил, чтобы не заорать. — Только благодаря ее жертве ты сейчас свободна!..
— А меня вы спросили, нужна ли мне свобода такой ценой?!
Тяжелая рука звонко опустилась на ее щеку. Голова девушки мотнулась в сторону, но тут же повернулась обратно, твердым взглядом отвечая на гнев отца.
— Прости, — без капли раскаяния извинился генерал. — Ты вывела меня из себя.
— Что ж, тогда ты прекрасно понимаешь, что произошло в палате у нашей гостьи!..
— Теперь понимаю, — с этими словами он прошел к столу и принялся включать старый интерактивный экран.
