Поднырнув под удерживающую жетон руку, Йон вывернулся и оттолкнул противника в сторону.
Тот пошатнулся и сделал широкий шаг назад, чтобы не упасть.
— Первый номер ботаник. Вторая тупая. Третьего, значит, вообще без испытаний зачислили? — с ненавистью выплюнул противник. — Ты у меня еще получишь свое, недомерок, — многообещающе прошептал он.
Йон никак не мог понять, о чем идет речь. Он с удивлением посмотрел на магнитную карточку, только сейчас обратив внимание на порядковый номер. Неужели эта цифра что-то значила?
— Типичные претензии неудачника, — со снисходительной улыбкой ответил Йон, стараясь не показывать, что он не в курсе, о чем идет речь.
— Оставь его, Эдмонд! — потянул задиру за плечо его друг. — Не место здесь.
Эдмонд в ответ лишь звучно скрипнул зубами.
Их немую картину разрушил щелчок двери:
— Йон, Эдмонд, Франк, проходите, — сиплым монотонным голосом отчеканила вышедшая в коридор женщина в белом халате.
Внутри было стерильно чисто и ослепительно светло. Йона провели за третью ширму, потом велели раздеваться и ложиться на кушетку. Бездушный пластик холодил кожу спины, но затем легкая вибрация разогрела его. Из-под кушетки выплыли два металлических крыла, накрывая сверху. Кокон, в котором оказался мальчик, подсвечивался изнутри. По телу с едва различимым пищащим звуком пополз красный луч. Он задержался на щиколотках, на пупке, на запястьях, но особенно долго слепил глаза. Назойливый голос просил держать их открытыми, но Йон то и дело щурился. В конце концов крылья распахнулись, и мальчик смог одеться. Выходя из-за ширмы, он увидел перешептывающихся Эдмонда и Франка. У каждого из ребят на руке красовалась тонкая металлическая полоска.
Стараясь не обращать внимания, Йон прошел мимо них и очутился в маленькой комнатке. Тут стоял стол с большим непонятным прибором и стул с таким же большим и таким же непонятным человеком в белой форме. Тот был настолько громадным, что, наверное, ему лучше было бы взять два стула. Для надежности. Йон никогда прежде не видел настолько больших и толстых людей.
Толстяк добродушно махнул ему своей необъятной рукой и, поглаживая другой ладонью свои подбородки, проговорил:
— Так, так, так… Кто же в этом году у нас отличился? Ребята сказали, ты третий номер! Поздравляю! — голос его был теплым и трескучим. А еще, смотря на этого невероятного человека, хотелось улыбаться.
— Так получилось, — Йон старательно удерживал себя, но сопротивляться улыбке было не возможно.
