Между тем мистер Джанелли выхватывает из стопки на столе мой набросок с совой, показывает всему классу и начинает объяснять, как я могла бы сделать его лучше. И да, тут он прав.
Но сегодня у нас живопись.
Что бы изобразить?
Мое безопасное место. Может быть, мне будет легче попадать туда. Начинаю с неба. Смешиваю краски на палитре, добавляю белого для кудрявых облачков, подчищаю мастихином. Я так увлечена работой, что почти не слышу голосов за спиной.
– Интересно, что такое она натворила, чтобы ее зачистили?
– Держу пари, ничего хорошего.
– Вряд ли что-то серьезное – такая дохлая да еще и размазня.
– Может, издевалась над малышами – они же отпора дать не могут.
– Или подожгла свой дом и поджарила заживо родителей. Типа приготовила барбекю из папочки и мамочки. То-то, наверно, криков было.
Оборачиваюсь.
– А может, перерезала кому-то горло мастихином. – Я взвешиваю ножичек на ладони.
Подруга охает и откидывается назад, но Феб смеется.
– Ты же знаешь, что бы она ни сделала раньше, теперь она никому не может навредить. А если попробует, умрет. У нее просто мозги расплавятся!
Я отворачиваюсь и возвращаюсь к работе.
«Зеленые деревья голубое небо белые облака зеленые деревья голубое небо белые облака…»
– Ну как? – с милой улыбкой спрашивает на перемене миссис Али. – Довольна новым расписанием?
А я не знаю, что сказать. Да – потому что, даже принимая во внимание гадости, которые говорили Феб с подругой, мне там нравится? Или быть посдержанней, чтобы она не подумала, будто я радуюсь тому, как ловко обошла правила?
Она смеется.
– Посмотрела бы ты на себя со стороны.
Миссис Али определенно в хорошем настроении сегодня.
Я неуверенно улыбаюсь.
– Мне нравится на основах искусства. Этот курс… – стараюсь вспомнить, что там говорил директор на Ассамблее, – поможет мне полнее раскрыть мой потенциал.
– Не повторяй чужие слова, Кайла. Ты подписала контракт и должна делать все, чтобы его выполнить.
– Можно вопрос?
– Конечно.
– Что бывает, если кто-то не выполняет контракт? Их могут… вернуть?
Миссис Али смотрит мне в глаза. Что-то мелькает на ее лице. Мелькает так быстро, что я не успеваю понять, что именно. Она снова улыбается.
– Держись потише, Кайла. Не высовывайся какое-то время. Пусть доктор Уинстон забудет, как ты ее допекла.
Мы идем на следующий урок, и я думаю о том, что она сказала. Мой вопрос так и остался без ответа. И это уже можно понимать как своего рода ответ.
