— Что случилось?
— Мне надо срочно позвонить!
— Пойдемте.
Мы поднялись в маленькую мансарду, как бы деревянную башенку на фронтоне, откуда (я отвлекался во внешний мир, чтоб не сойти с ума) был великолепный обзор: и озера, и Чистый Ключ, и лес… В том лесу!
— Да что с вами? Вот телефон. Но прежде скажите, что случилось.
— Я звоню в милицию. Юля погибла.
— Вы совсем псих!
— Правда, Федор Афанасьевич. Она там.
— Где?
Я заново переживал состояние стресса: как я в окошко заглянул и сквозь решетку, сквозь пыльные двойные стекла не вдруг понял, что на тахте мертвое тело. В белых штанах и маечке… нет, как-то еще называется… неважно! Юлия была в белом, мягкая такая материя, вроде фланели…
— Где она? — прошептал отец.
И я зашептал:
— Вон в том лесу… вы же там бывали?.. в том доме.
Он развернулся и ушел, я догнал его уже на берегу.
— Вы знаете, куда идти!
Старцев повел широкими (когда-то могучими, теперь костлявыми) плечами. От меня все отмахиваются, как от мухи.
— Нет, скажите!
— Я знал, что вы догоните и покажете. Как она погибла?
— Ее зарезали столовым ножом.
— Ты?
— Нет.
Он шагал так крупно, что я — почти вдвое моложе — едва поспевал.
— Понимаю, как вам трудно поверить…
— Помолчите.
Молча мы добрались до опушки, я нашел тропинку в мокрых папоротниках и зашагал под конвоем классика, слыша за спиной искаженный голос:
— Кто убил ее?
— Не знаю!
— Когда?
— Ночью в четверг.
— И вы до сих пор!..
— Она исчезла!..
— Вы нас предупредили тогда!..
— Она исчезла! Труп исчез, а сегодня появился… там, на пурпурной тахте… — объяснял я, как маньяк, вдруг оборотился… и успел увернуться от его объятий. Последних объятий в моей земной жизни: намерение не оставляло сомнений, огромные лапы тянулись к моему горлу.
— Вы хотите меня убить?
— Ты опасен, подонок.
Я и сам не слабак, но неимоверная усталость внезапно навалилась, я замер перед ним — будь что будет! — но успел довести до сведения:
— Они едут. Я сказал, что с вашей дачи звоню.
Несколько секунд мы смотрели друг на друга, никто не опустил глаз. Но я почувствовал, что могу ставить условия:
— Идите вперед, все время по тропинке.
Вскоре в нежной зелени показались старые бревна, выплыла замшелая крыша с ржавой трубой… Старцев приостановился.
— Где моя дочь?
— Внутри.
— Не может быть!
— Там труп.
Он подошел к двери и с нечеловеческой силой вырвал болты из почерневшего за век дерева. Ворвался внутрь, я за ним — мимо печки в пурпурную комнату. Уж не снится ль мне?.. Бутылка, те же наполовину черно-красные бокалы, человек, ничком лежащий на диване. В спине нож!
