Что ж исправлю эту оплошность сейчас. Постучалась и вошла. Произнеся слова приветствия, положила на его стол два листа.
— Что это?
— Мое заявление об увольнении. Через месяц я освобождаю должность. Подпишите здесь и здесь. — Указала я.
— Татьяна Сергеевна… — взглянув на меня, тут же сменил обращение и улыбнулся.
— Танечка, я не могу вас отпустить.
— Почему?
— Во-первых: как мы без вас, мы с вами не один год вместе. Во-вторых: ваша работа нужна детям…
— А что-нибудь не давящее на жалость и осознание никчемности есть?
От директора последовал еще один взгляд на меня, а далее и смена тактики и формы обращения:
— Таня. Сейчас период отпусков, я предлагаю вам уехать летом из нашего городка. Отдохнуть, на ту же дачу хотя бы…
— Дача у меня под окном — десять соток. Далеко ехать не придется. О странах зарубежья думать тоже не стоит, мои отпускные, зарплата и две проданные почки их не окупят.
Нахмурился. Гляжу на него и понимаю, не отпустит без проволочек. А жаль.
Но нехватка штата учителей и квалифицированных работников школы — это не мои проблемы и они никогда не были моими, это его проблемы, вот пусть сам их и решает. Я ухожу. Что там, в мужской психологии говорят? Что они до ужаса боятся трех простых слов, да? Прекрасно, если будет упираться, использую их.
— Подумайте еще, — с другой стороны начал подбираться директор. — Возможно, вы так хотите добиться прибавки к заработной плате. Я понимаю ставки у нас не высокие…
— Ставки такие чтобы прожить до завтра, не думая, зачем живешь.
— Татьяна, но я вас не нагружал!
— Да…? Всего две ставки и тридцать четыре часа в неделю плюс дополнительные уроки с отстающими. — И как я копытца не откинула?
— Вы могли брать за это деньги. — Невозмутимым тоном сообщил Вячеслав Николаевич.
— Вы не хуже меня знаете, кто отстает в классах? — прищурилась я и сложила руки на груди. — И денег на оплату дополнительных занятий после уроков у них нет…
— Татьяна, послушайте… — встает со своего кресла, видимо решил подойти и приобнять для подчинения своей воле. Да уж, знаем проходили. Он меня после развода тоже отпускать не хотел и после больничного так же, не говоря о заочном и сессиях, там вообще отдельная песня.
Все! Использую три страшных слова. Правда это чревато, вдруг примет близко к сердцу, примется ухаживать, что потом? Ха-ха-ха! Я сейчас страшная как смерть, он перекрестится и отпустит. Все я решила.
— Вижу, вы что-то решили. — Неправильно понял он мой торжествующий оскал директор. — Берете дополнительную ставку со второй сменой?
