Надежда отвлеклась. В кафе зашел средних лет мужчина. Взгляд пожилого сенбернара, нервные движения. Костюм, застегнутый на все пуговицы, и туго зашнурованные туфли. Таких жизнь не бьет. Таких она, застегивая на все пуговицы, избивает. Она их интровертирует. Сваха извинилась и сказала, что это еще один клиент. То есть мой коллега. Стало не по себе. Неужели мы похожи своей безысходностью?
Я расплатился за услуги и записал телефон Анжелы. Вечером позвонил в Москву. На другом конце провода раздался чарующий голос:
— Добрый вечер, Миша. Очень рада вас слышать. Тетя Надя предупредила о вашем звонке…
Я звонил ей каждый день. Выслал фото по Интернету. Анжела осталась довольна. Нежно мурлыкала в трубку, как невыносимо тяжко учиться в МГИМО. Боготворила классику всех жанров, рассуждала о любви. Я перестал сомневаться в том, что это моя судьба, и обрадовался, когда она согласилась приехать в Ригу. Я спрятал альбомы с фотографиями своих пассий. Навел дома идеальный порядок. Субботним утром купил огромный букет кремовых роз и помчался на вокзал. По дороге заехал за Надеждой. Она заметно нервничала. Попросила закурить.
В жизни Анжела оказалась еще интереснее. Наверняка ей не давали проходу маститые режиссеры и начинающие художники, предлагая работу натурщицы. На букет и мою радость девушка отреагировала вяло. Бессонная ночь: таможня, сосед по СВ храпел. Я открыл переднюю дверцу машины. Жестом предложил сесть.
— Я не сажусь на переднее сиденье, когда не уверена в водителе, — было сказано с вызовом.
— Анжелочка, Миша прекрасно водит машину. Тебе абсолютно нечего бояться, котенок, — Надежда пыталась сгладить моральный ухаб.
— Нет, нет… Я не изменяю своим принципам. Миша, давайте договоримся так. Вы отвезете меня к тете Наде, я приму душ, отдохну с дороги, и к вечеру мы выберемся в город. А сейчас я все же сяду на заднее сиденье. Посмотрю, как вы водите.
Нахальный дебют. В телефонной трубке жила совсем другая Анжела. Неужели у нее, как и у всех москвичей, синдром исключительности? Надменный взгляд, повелительные тона в голосе. Может, сразу поставить на место? Может, сказать: «Если ты еще раз, сучка, со мной таким тоном заговоришь, я тебе холку сверну!»? Грубо, да и не умею я так с женщинами. «Анжелочка, не разговаривай, пожалуйста, больше со мной таким тоном…» — это уже попрошайничество, женщины такого не любят; когда их о чем-то просишь, они упиваются и становятся еще наглее.
Снежане я носил в постель кофе с тостами. Первое время она улыбалась. Говорила, что я мусюсик и котюсик. Я сдерживал рвотные позывы, но картинно благодарил. Потом она стала реагировать на меня как на лакея. А в финале вообще заявила, что я не умею готовить кофе и сжигаю тосты. Я ее «нечаянно» ошпарил. Ну так, нехотя… наклонил чашку. В этот же вечер ушла и тоже оставила записку. Илона была интеллигентнее. Перо в руках Снежаны оргазмировало от матерщины. И что за дурацкая привычка? Пытаться в трех строках изложить свое отношение к человеку, с которым жила не один день. И все про то же: эгоист, потребитель, негодяй. При этом через слово — отборный ненорматив.
