Медленно листая мой паспорт, таможенник изрек:
— Ну вот и приплыли, господин Аракелов.
Не сказать, что я испугался. Скорее, расстроился. У меня отберут модное кашне, тугой ремень и шнурки от новых итальянских ботинок. В КПЗ не нальют. Там даже нет радиоточки, по которой можно прослушать звон бокалов. Да и Оля пахнет приятнее, чем клопы.
— В смысле — «приплыли», господин Козлявичюс?
— Как приплывают, так и приплыли, — неприятно усмехнулся литовец с русскими корнями.
— Ну, приплыли так приплыли. И за что, если не секрет?
— Не за что, а куда. В Литву приплыли, господин Аракелов! В Литву! Шуток не понимаете?
Вот сука, думаю. Я бы тебе приплыл. Доху на твою хрячью тушу натянуть да в полынью с морозостойкими пираньями бросить.
— Хорошие у вас шутки, господин Козлявичюс. Небось в Советской армии прапорщиком послужить успели?
Мне не стоило произносить этой фразы. Во всяком случае, вслух. И виски здесь ни при чем. Это несдержанность и врожденная тяга к конфликтным ситуациям… Козлявичюс надул и без того пухлые щеки. Ничего не ответив, принялся за паспорт Роберта. Меня так и подмывало сказать: «Сейчас вы одновременно похожи на козла и бурундука. Причем беременного».
— А где дереникс, господин Аракелов? — ожил таможенник.
— Огнетушитель, что ли?
— Какой огнетушитель? — процедил Козлявичюс.
— Неподалеку отсюда нас остановили поляки. Гасницу спрашивали. Гасница по-польски — огнетушитель. Может, дереникс — это огнетушитель по-литовски?
— Хм… Странно, Аракелов. Очень странно… Здесь русским языком написано: Дереникс Вартанянс, — он развернул ко мне паспорт Роберта. Написано было, конечно же, не по-русски, а по-латышски. Но написано именно то, о чем говорил Козлявичюс.
Метнувшись к авто, я рванул дверцу:
— Роберт, ты что, б-дь, Дереникс?
— А чо? Не знал, что ли? Только не Дереникс и не б-дь. А Дереник. Я же тебя Артемс не называю.
— Баран, — просипел я.
— Дереник, а не баран. А баран — это ты.
Цепочка «гасница — Козлявичюс — Дереникс» приобрела очертания дурного знака. Я подбежал к будке.
— Господин Козлявичюс! А вон Дереникс! Вон, гляньте! Лицо вам свое с удовольствием показывает.
К лобовому стеклу вытянулась огромная голова Роберта. Из-под черных густых усов проглядывала улыбка.
— На Сталина похож, — бросив взгляд в сторону машины, проговорил Козлявичюс. — Сталин бабку мою в Сибирь выслал. За мешок картошки выслал мою бабушку Аудроню в Сибирь. Там она и померла. Деда они раньше в расход пустили. Сволочи…
