Мы выпили виски. Договорились следующим образом: Витя идет в мой вагон. Заглянув в купе, оценивает соответствие Ирины его вкусам. Я дожидаюсь в ресторане. Пока Рюмин шатался по узким коридорам состава, я успел заказать еще. Вернулся он довольным. Ладошки потирал, плечами передергивал.
— Майкл, ни черта ты в женской красоте не понимаешь. Баронесса! Владычица!
— Угу… Баронесса в красных лосинах и майке с пузырями. И ты станешь бароном на ночь. Она попросит обмотать лосины вокруг шеи и делать ей больно. Потом натянет на тебя майку с пузырями и будет ее рвать. Рвать, пока пузыри не полопаются. Один совет… Не занимайся с ней любовью на столике с пивом, лимонадом и печеньем. У меня на нем была любовь с девушкой. Так вот, Ирина и та девушка — как БелАЗ и «Фольксваген-жук». И что ты думаешь?
— Я думаю, Майкл, что ты пошляк, ничего не понимающий в женской красоте.
— Неправильно ты думаешь. Столик сломался. А если он сломается под тобой с Иришей, то вы пробьете пол вагона и войдете в историю железных дорог мира. А место падения на атласах обозначат.
Я вернулся в купе. Сказал Ирине, что встретил старого друга и его сосед любезно согласился поменяться со мной местами. Она в третий раз произнесла, что ей так и не удалось увлечь меня кроссвордом. На этот раз — с сожалением. Накинув на плечо портплед, пожелал ей счастливого пути.
Моего нового соседа звали Анатолий. А точнее, Анатолий Анатольевич Лушко. Если у меня родится сын, никогда не назову его Михаилом. Он может пойти в меня. И уж точно никогда не назову его Анатолием.
На визитке Лушко было обозначено — «Координатор Форума демократических преобразований России». То есть бездельник. Лушко изучил мою карточку. Судя по взгляду, он не сомневался — я принадлежу именно к тем, кто разворовывает Россию. Вступать с Анатолием в полемику на эту тему не хотелось, такие беседы предсказуемы. Мне довелось общаться с одним сектантом от демократов. Тот был худой, с безумными, как у рыбы-телескопа, глазами. Еще и запах от него шел непонятный. Не то лекарство, не то польский одеколон. Когда я назвал одну демократку «блядью с природным прищуром», он толкнул меня в плечо. Закричал, что она ему как сестра. Не люблю, когда меня толкают. И я был не в том состоянии, когда хочется заснуть или просто уйти по-английски…
Первое, что я увидел ранним утром — поглощающего глазунью Лушко. Трапезу демократ совмещал с чтением. Покачав головой, произнес: «Вот сволочи, а!» Мне показалось, что он завидует тем, кто разворовывает Россию. А злость — от неумения украсть так же много и безнаказанно. И все же я был доволен обменом. Читающий Лушко с поджатыми губами лучше корпулентной Ирины, разгадывающей идиотские кроссворды. Да и Виктор обрел свое ночное счастье.
