В промежутках между | страница 51
Очень много домыслов и предположений, отчего ушла из жизни Людмила Марковна Гурченко: ах, старые раны, ах, сердце, ах то, другое, третье. У меня своя версия, и я думаю, что я прав. Люся никогда – а я с ней дружил каких-нибудь пятьдесят с лишним лет – не позволяла себе стареть, не умела стареть и боялась. Всегда – осиная талия, всегда – 28 лет. И вдруг она почувствовала приближение старости. Ей стало неинтересно, и она умерла.
Между нами
Иван Ургант
Дорогой Александр Анатольевич!
Мы, барахтаясь на юмористическом мелководье, видим вдалеке идущий на всех парусах корабль по имени «Ширвиндт». Корабль, что, рассекая волны пошлости, глупости и безвкусицы, управляется капитаном, от одного выражения лица которого уже не можешь не смеяться.
И в каждом из нас живет самая заветная мечта: хотя бы на чуть-чуть стать попугаем, сидящим на плече грозного флибустьера, и, крича очередные глупости в ухо Мастеру, затаив дыхание, ждать его одобрительной ухмылки…
С нежностью, любовью и пронзительной завистью —
Ваш верный попугай Ваня Ургант
Я
Самоуничижение – признак ума, ироничности и стыдливости. У «попугая» Ванечки замечательная наследственность – генетическая суммарная талантливость: дедушка – удивительный актер Театра комедии имени Акимова Лев Милиндер, бабушка – еще более удивительная актриса Нина Ургант, папа – искрометнейший импровизатор и актер Андрей Ургант. У каждого он нахально отобрал лучшее и сделал микс обаятельного существа. Поэтому старый попугай дядя Шура всегда счастлив видеть Ваньку с ощущением пронзительной зависти.
Сергей Урсуляк
Дорогой Александр Анатольевич!
При Вас я становлюсь таким, каким впервые Вас увидел! Будьте здоровы!
Ваш ученик С. Урсуляк
Я
Сережка мог быть артистом, и даже неплохим, но предпочел стать замечательным режиссером, оставаясь при этом трогательным, ранимым, интеллигентным человеком, всегда помнящим день моего рождения и с ним меня поздравляющим.
Учениками надо гордиться, иначе педагогика – пустое, безденежное и скучное ремесло. На протяжении моего 60-летнего преподавания ученики попадались разнокалиберные. Но каждый раз так прикипаешь к ним за четыре года, и они становятся такими родными, что рефлекторно у худруков курсов возникает желание создать из своих выпускников профессиональный театр. Трагических примеров – масса. Единственное исключение, по-моему, – это Любимов и «Таганка», созданная из выпускников «Щуки».
Между тем
Боже мой! Сколько пикантных сплетен о том, как из комсомольского вождя, пронизанного советским патриотизмом кубанских казаков, возник Юрий Любимов. У меня своя версия, даже не версия, а позиция, и я с нее не слезу. К этой любимовской метаморфозе я приложил руку в прямом и переносном смысле.
