А молодая девушка, тем временем, уже заметила Лексу и несказанно обрадовалась. Что-то беззвучно говоря и активно жестикулируя, обратила на нее внимание мужчины. В это время прямо перед ними возник еще один белый проход. Парочка переглянулась, затем их взоры снова обратились к Лексе. Девушка приветливо помахала ей рукой, а мужчина торжественно вытянулся в струнку и отточенным жестом вскинул руку к виску, отдавая ей честь. После чего парочка взялась за руки и так же беззвучно ступила в проход. Белое сияние погасло.
Лекса судорожно вздохнула. Ошеломление сползало с нее рваными липкими клочьями.
— Это был мираж?
— Нет, это люди твоего мира. Они пришли по следам.
— По каким следам? — Лекса почувствовала, что уже переполняется загадками этого странного места. Мучительно захотелось вскинуть руки и сжать ими свою голову.
— По следам на воде.
— И кто же оставил эти следы? Спаситель или апостол Андрей? — спросила она, то ли в шутку, то ли всерьез.
— Ни тот, ни другой. Эти следы оставила ты.
Лекса медленно сползла спиной по двери, подтянула к себе колени и положила голову на скрещенные руки. Просидев так пару минут, и успокоившись, тихо спросила:
— Ну, хорошо. Вернемся назад. Ты — разум?
— В какой-то мере.
— Ты — Бог? — Лексе показалось, что она уже знает ответ, но она ошиблась.
— Нет.
— Компьютер? Электронный интеллект?
— Тоже, нет.
— Но и не человек, верно?
— Верно.
— Но, тогда, кто ты?
— Мои слова не дадут тебе ответа. Ты все поймешь сама в нужное время.
— Ладно. Ну, а как мне тебя звать? Имя у тебя есть?
— Есть. Гай.
Невдалеке материализовался бородатый и уже явно не молодой священник. В золоченой рясе, с крепко зажатым в ладонях крестом-распятием. Коротко оглядевшись, упал на колени, бережно положил к ногам крест и стал неспешно снимать одежды. Оставшись нагишом, выпрямился во весь рост, и только сейчас заметив сидящую женщину, низко-низко ей поклонился. И шагнул в открывшийся проем.
Лекса долго смотрела ему вслед, затем вытерла ладонью лоб и поднялась на ноги.
— Гай, скажи мне, почему эти люди уходят отсюда, идут дальше, а я не могу?
— Потому, что ты не открыла дверь.
— А почему у меня дверь, а у них белый проход?
— Ты сама выбрала себе дверь, — голос по-прежнему был заботлив и мягок. Ни капельки раздражения или несдержанности в нем не прослеживалось.
— Но моя дверь не открывается.
— Потому, что ты не выбрала, куда идти.
— А эти люди, получается, знали куда идут? — Лекса непонимающе развела руками.
