Дед раздраженно выключил телевизор и швырнул пульт на кресло. Какого черта! Как, скажите на милость, можно держать эту ситуацию под контролем?! О какой стабилизации положения идет речь?! Цивилизация стремительно катится в пропасть, а правительство продолжает зомбировать население ложью. Во имя каких целей? Эмоции этим не остановить. Убитые горем родители пропавших детей не будут слушать эти успокоительные речи, и уж тем более не будут надеяться на правительство. На себя, на Бога, но только не на чужого дядю. Во всяком случае, в России уж точно. Ну, а те родители, чьи дети еще остаются в семьях, и без правительства знают, что им надо делать.
Агрессивные размышления прервал громкий сигнал мобильника. Дед вгляделся в экран телефона, номер оказался незнакомым. После секундной паузы нажал клавишу.
— Слушаю.
— Конечно, слушаешь, куда же ты денешься, — прорычал абонент, и Дед невольно поморщился. Снова этот бывший одногруппник, Алексей, оперуполномоченный чего-то там, в структуре полиции. Крайне неприятная личность.
— Рассказывай, что ты там делал! — приказной тон зазвенел в словах абонента.
— Ты о чем? — устало спросил Дед и откинулся на спинку дивана.
— Не юли, как шалава на исповеди! Что ты делал у моста, я спрашиваю, во время аварии? И не вздумай отнекиваться, я лично видел тебя там.
Несмотря на грубость и наглость собеседника, разговор каким-то образом расслабил Деда и даже начал немного веселить.
— Ну, так если сам все видел, зачем спрашиваешь?
— Я видел, как ты отъезжал. Но я восстановил ход событий, — опер торопливо и злобно выплескивал подробности. — Свидетели рассказали, как ты резко остановился и пропустил трубовоз, тот самый, что врезался в цистерну. А затем как сидел на коленях перед каким-то пацаном. И что ты что-то вытащил из кармана и передал этому самому пацану. После чего тот почти тут же исчез в чертовой вспышке.
— Ну? — усмехаясь про себя, произнес Дед, после того, как опер выдохся. Однако это короткое слово вызвало еще больший всплеск агрессии.
— Что «ну»?! Согну, придурок! Я тебя сгною, ты понял, колдун хренов! Быстро отвечай, куда дел ребенка?
— Колдун? — Дед начал откровенно ухмыляться.
— Да! Колдун! Ты думал, я не знаю? Я помню твой браслет, что ты таскал на руке, во время учебы. Мало кто, в нашей группе, мог подержать его в руках, у многих он вызывал откровенно непонятные эмоции и страх. А еще когда ты поднимал руку вверх, к голове, я видел на фоне неба за окном, как вокруг браслета словно марево, словно клубится нечто прозрачное.
