К моим ногам поставили огромный рюкзак.
– Аптечка есть? – уточнила я.
– Да, там, в основном, глюкоза.
– Пластырь, перевязочный материал?
На меня посмотрели как на полную идиотку и кивнули на боковой карман.
– Отлично!
Я поднялась и попыталась надеть рюкзак. Весил он прилично, но идти-то недалеко. Подтянула бретели, застегнула фастекс на поясе. Потом подумала, сняла все и рассовала пакеты с глюкозой по карманам. Перевязочный пакет взяла в зубы, чтобы освободить руки. Опять все надела, застегнула и посмотрела на Азалиса. Протянула руку и вытащила из его ножен кинжал. Он явно побледнел, но стоял молча. Сделала пару шагов к стене и прижала к ней ладонь на уровне глаз. Черт! И не попросишь никого! Эти тормоза скорее себе горло перережут, чем мне вены. Куда бы так долбануть, чтобы и больно, и опасно для жизни, но ничего важного не повредить? И правую руку как-то жалко, а левой бить неудобно. Хотя, чего тут думать, прыгать надо! И я вонзила кинжал в запястье…
Сознание возвращалось медленно. Вынырнув однажды на поверхность, провалилась теперь уже в сон. Но в какой-то момент мне надоело слоняться по этажам старой многоэтажки и тыкать пальцем в кнопки нерабочего лифта. Кабинка дергалась из стороны в сторону и норовила свалиться в шахту. Кто-то непрерывно меня звал, но двери явно заклинило. Ненавижу такие сны! Задумалась, как я здесь оказалась, и проснулась. Меня совершенно неласково трясли за плечи.
– Алиса! Алиса! Приходи в себя!
Я замычала. Во рту пересохло, и присутствовал привкус пластмассы от пакета с перевязкой. Я резко вспомнила о руке и подняла ее к глазам. Тугая повязка стягивала запястье. Перевела взгляд на террориста, прервавшего дурацкий сон. Первая мысль почему-то была о вампирах. В полутьме глаза адмирала светились красным, и я дернулась. А потом засмеялась и уткнулась ему в плечо. Вот дура! У меня на шлеме красный аварийный фонарь! При отражении в серебристой радужке эффект потрясающий!
Мне запихнули трубочку в рот и велели пить. Явно успокоительное. Он подумал, что у меня истерика! Я всхлипнула и потерлась носом о чужую куртку. Хотелось смеяться и плакать одновременно.
– Алисонька, не засыпай!
Меня опять встряхнули. Гардиан нащупал управление шлемом и переключил фонарь в нормальный режим.
– Дурочка малолетняя, – погладили меня по голове и опять прижали к груди.
Он не благодарил, не ругал, не рассказывал, что у нас нет шансов. Просто сидел и укачивал меня, как маленького ребенка. Периодически проверял, чтобы не уснула, и опять молчал, пока я окончательно не пришла в себя. Не знаю, сколько времени так просидела. Но в какой-то момент поняла, что совсем успокоилась, и решила осмотреться. Меня сразу отпустили. Кроме моей подсветки, освещение давали аварийные полосы на комбинезонах мужчин. Адмирал пристроился рядом со мной, а вот двое его сопровождающих сидели, прислонившись к дальней стене. Вся пещерка представляла из себя монолитный куб, не более двадцати квадратов. Я дернулась в сторону мужчин, чтобы поздороваться, но меня вернули обратно.
