— Из чего складывается твое «хорошо»?
«...оставь свои программы для своей бабушки...»
«...мои слова ювелирно точно отображают мои соображения, сынок...»
— Из того, что я не думаю, из чего оно складывается, — откликнулся отец и развернулся. Дым от чашек валил адский. — Мне всегда хорошо, без мотивации. Попей чайку. И пойми, что даже в этом сосредоточен неистовый кайф. Знаешь. кто-то названивает на мой сотовый, — с задумчивым видом поведал он. — Раньше днем, теперь еще и ночью. Беру трубку, человек слышит мой голос и дает отбой.
— Ничего мистического, — зевнул Родик. — Какая-то девушка какому-то лопуху дала неверный телефон. И теперь этот лопух названивает тебе, наивно внушая себе, что, возможно, ты брат, или отец, или любовник богини, а она в ванной, и если перезвонить через полчаса, то ответ будет не столь басист.
«…когда-то я тоже представлял восторженных поклонниц…»
— Вечно ты все портишь, — скривился Мануа и мысленно продолжил, сверкнув недобрым взглядом в сторону подруги: — А я надеялся на яркое мистическое продолжение.
— Ага, — зловеще зафиксировала Нирксана.
— Вот надежды, яркого цвета, мистики и продолжений мне и не хватает! — Самоубийца поморщился от крепости чая, где не было ни сахара, ни молока, но зато имелось очень, очень много заварки. — Несколько лет назад я бы подумал так же по поводу ночных звонков, как ты. Сейчас я не могу врать себе. Вернуться бы годков на пять… Как-то интереснее было, сейчас отчего-то иначе. Веселее было, что ли. Но если разобраться, я мало что помню. Машина времени была бы кстати в любом случае.
«…я развлекался бы тем, что поступал бы иначе в прошлом и анализировал бы изменения в будущем...»
— Машина времени? Я скажу тебе, что такое машина времени. — Отец завис над самоубийцей, дыша горячим паром в лицо. — Машина времени — это одеться так, как одевался пять лет назад, собрать людей, которых не видел пять лет, принять наркотик, который принимал пять лет назад, говорить языком, которым говорил тогда. И вы вместе возвращаетесь в прошлое, временные рамки смещаются. Другой машины времени не существует.
— А то, о чем ты говоришь, — это полосы, — подала голос Нирксана.
— Какие полосы? — развернул профиль в ее сторону наш герой.
«...на каком диалекте вы тут лопочете?..»
— Черные и белые, белые и черные, — продекламировала девушка. — После того как было хорошо, обязательно должно быть плохо. Хотя бы потому, что «хорошо» заканчивается или ты просто привыкаешь к нему.
