– Вот теперь ты правильно рассуждаешь. А когда годичный траур пройдет, мы сможем пожениться и зажить счастливо в Барроу-хаус все вместе, милая!
Потом по звукам Бальтазар понял, что лицедеи целуются. Его распирало от злобы, хотелось ворваться в помещение и уничтожить обоих, но стоило держать себя в руках. Всё-таки, как выразилась сама Эстелла, они являются родными братом и сестрой. К тому же, мать не была причастна к их лицемерным играм.
Когда он услышал, что дверь черного хода через библиотеку в сад хлопнула, то постоял еще с минуту и двинулся к выходу. Навстречу ему попалась кухарка миссис Морс. Она многозначительно на него посмотрела, после чего попросила уехать из поместья и оставить эту семью в покое.
– Вы считаете, что я могу навредить этой семье? – спросил Бальтазар, вместо того, чтобы проигнорировать прислугу.
– Можете, если Вас спровоцировать. Вы породы Барроу, а этот род причиняет другим людям страдания.
– Откуда Вы знаете?
– Я работала в Барроу-хаус до того, как уехала вместе с миссис Харрингтон в это графство. Прошу Вас, уезжайте и больше не приезжайте! Вашей матери будет достаточно получать от Вас добрые послания и посильное содержание.
Бальтазар хотел было что-то возразить дерзкой служанке, однако внутренний голос призывал его прислушаться к ее словам. Он слегка кивнул и поднялся в свою комнату, чтобы собрать вещи.
Вечером того же дня сын простился с матерью, обнял разочарованную Эстеллу, ничего не ответив на ее расспросы о причинах отъезда, и разместился в подготовленной кучером карете. Миссис Харрингтон что-то щебетала ему о том, что венчание дочери возможно всё-таки состоится, поскольку мистер Фитц посетил их утром и обещал, что скоро все будет хорошо. Бальтазар заметил, как во время этих слов покраснела Эстелла, но ничего не прокомментировал. Когда-нибудь он поговорит с ней о случившемся, только не сегодня.
В дороге он вёл воображаемые диалоги с матерью и Эстеллой. Сначала это были обвинения и нападки: в том, что мать тоже могла предпринять усилия и заявить о родительских правах в отношении сына, которого также не видела много лет, но не соизволила ворваться к деспотичному сэру Барроу, чтобы пообщаться с ним; в том, что Эстелле не нужен был брат, а письмо с приглашением на якобы венчание было ничем иным, как приманкой, обдуманной и реализованной в сговоре с молодым офицеришкой, который не имеет представления о чести.
Бальтазару пришлось увезти с собой бушующую внутри обиду на близких женщин, пытающихся использовать его положение. Как охотно юная нимфетка, приходящаяся ему родной сестрой, изображала эмоциональную привязанность, играя на чувствах наследника состояния Барроу-хаус. Как ловко она имитировала девичью нежность, когда было нужно, или притворялась дочерью капитана Харрингтона, чтобы завлечь его, Бальтазара, известного по слухам, видимо дошедшим до острова Уайт, многоженцем, способным на все, чтобы добиться желаемого.
