По указанию Уилла Аджай установил небольшую камеру наблюдения снаружи школьной парикмахерской. Скоро определенный клиент зашел постричься.
Уилл разминался в Амбаре перед ежедневной тренировкой у Джерико, когда услышал звонок черного телефона.
– Занятия начинаются, – сказал Аджай, пользуясь заранее оговоренным кодом.
От Амбара до парикмахерской было полтора километра, Уилл покрыл это расстояние меньше чем за три минуты. Парикмахерская еще с двадцатых годов располагалась в юго-западном углу Харви-Холла, одного из старейших зданий на университетской площади, приподнимаясь над уровнем тротуара на несколько ступеней.
Когда Уилл открыл дверь, зазвонил колокольчик. Как и во время его предыдущего посещения, местные звуки и запахи тут же окунули его в прошлое. Ребенком он лишь пару раз бывал в таких парикмахерских (обычно его стриг отец), но они оставили яркие воспоминания. Это был его первый взгляд на взрослый мир мужчин.
Кафельный пол, выложенный черно-белой плиткой. Два роскошных кресла коричневой кожи на хромированных газпатронах отражались в зеркалах, возвышаясь над белоснежными фарфоровыми раковинами. На полке между ними выстроились, как хирургические инструменты, сверкающие ножницы и бритвы. Кисти и щетки мариновались в банке с едким синим бактерицидным раствором. Где-то в глубине старое радио играло оперу. Уилл уловил сильный запах бальзама для волос и пряный аромат лосьона после бритья. На стене тикали винтажные часы с маятником, неподалеку в рамках висели пожелтевшие фотографии старых спорт-идолов из «Грин-Бей Пэкерс» и «Милуоки Брейвс», а за ними изображение лошади на ипподроме. Некоторые снимки были подписаны – Фаззи Терстон, Джо Эдкок, но большинство имен Уилл не знал.
Человек, который интересовал Уилла, носил узкий, хорошо сшитый костюм и сейчас недвижно сидел в кресле, сильно откинувшись назад. Его лицо закрывало горячее полотенце. Другой мужчина, в серых брюках, широких и наглаженных, и в чистом белом халате – известный как Джо-Парикмахер, – вышел из подсобки, услышав звонок. Насвистывая мелодию играющей оперы, он перекинул белое полотенце через руку и закинул в рот мятную жвачку. Его угольно-черные волосы были зачесаны назад и уложены одним из его собственных средств.
– Мистер Вест, – сказал Джо, расплываясь в профессиональной улыбке. – Рад снова вас видеть, сэр.
– Спасибо, Джо.
– Присаживайтесь, мой друг, – Джо развернул и опустил второе кресло, а затем шлепнул полотенцем по сиденью.
