17. У председателя. Финита ля…
Иван у входа обчистил об решетку сапоги — так, немного, второпях. Поднялся по лестнице, прошел через безлюдную приемную и открыл дверь в кабинет. Петрович сидел за столом у противоположной стены, перебирал какие-то бумаги, некоторые злобно мял и бросал в корзину.
— Можно? — Иван машинально снял с головы кепку.
— Входи. Где пропал? Я уже хотел трактор за вами посылать.
Петрович велел сесть поближе. Иван взбодрился. Неплохое начало. Ясно, что ни правоохранительные органы и ни силовые структуры за ним не приезжали.
— Тут такое дело, — сказал директор, в упор глядя на него. — Придется тебе в командировку ехать.
— Куда это? — удивился Иван.
— На Север. Я заручился за тебя, что ты отличный работник, механизатор широкого профиля и будешь вкалывать на полную катушку. Они хотели лично с тобой познакомиться, но не дождались. Ну, да завтра в городе, на желдор-вокзале получишь необходимые инструкции.
— А что там делать? На Севере? — все еще удивляясь, спросил Иван.
— Дорогу жизни для нефтяников тянуть.
— Чего тянуть?
— Трассу через болото, непонятливый.
Сдал в рабство, значит. Может, за карточные долги, а может, по-приятельски, когда колоду тасовал. Лучше б ты, Петрович, через свое болото трассу протянул.
— Я один, что ли, туда поеду?
— Почему один. Еще добровольцы нашлись. Дитятко и Тютюнник.
Понятно. Наверняка доложили, что тракторист Дитятко «импичмент» директору решил объявить. А уж насчет бедолаги Тютюнника полная ясность. Вечный штрафник… Но у него ведь жена вот-вот родит!
— У Тютюнника жена на сносях, — напомнил он.
— Ничего, у него мать есть. Присмотрит.
— Старухе уже за семьдесят, — не отступал Иван. — За ней самой надо присматривать.
— Ты о себе думай, — направил его директор.
— А это самое, — спросил Иван уже без тени сомнения. — С первого места я, что ли, соскочил?
Мельников молча сунул ему несколько скрепленных листков.
Иван пробежал глазами верхний лист. Здесь фигурировали фамилии глав районов и крупных хозяйств с подробным указанием их должностей. Потом, перелистнув, глянул на заднюю страницу списков, надеясь хоть там, в конце, увидеть свою фамилию. Но список заканчивался редактором Фоменковым, Николаем Абросимовичем.
