Я аж удивился от такого тона, она со мной обычно говорит предельно уважительно, а тут, короче подчинился. Позвенев пузырьками, она положила свои мозолистые ладошки мне на спину, синяки отозвались болью, но почти сразу от ее рук, или точнее мази распространился приятный холодок. Девушка стала медленно натирать мне спину, и плечи. А потом просто гладила спину, разгоняя кровь и разминая мышцы, постепенно усиливая давление. Через десяток минут, я млел под ее сильными умелыми руками, перебирающими каждую мышцу, уже прекратившую болеть. Закончив со спиной, она меня перевернула и повторила всю процедуру с грудью, доведя меня до полного расслабона и неги. Она знала свое дело и каждая мышца, которой коснулись ее волшебные ладошки, постанывала от блаженства и была полностью расслаблена. Но Лан на этом не закончила и взялась за ноги, начиная со ступней разминая каждый палец и мышцу и двигаясь наверх, гоня перед своими ладошками волну тепла. Я настолько расслабился в ее руках, что не сразу заметил, как она подключила к массажу губы, целуя вздувшийся бугор, скрытый трусами. Промелькнула мысль о ее скромной привлекательности, но она испарилась под напором умения и самоотдачи.
Ласковые ладошки спустили трусы, и я ощутил, как мой ствол заключают в плен теплых губ, нежно поглаживая язычком. Я ощущал в паху ее горячее дыхание, заглотив свою добычу Лан, замерла, крепко стиснув его губами и продолжая массаж одним лишь языком. Но этот язычок успевал быть везде, поглаживая, обхватывая или щекоча. В расслабленном массажем теле стало скапливаться напряжение, стекаясь к паху. Оно накапливалось и накапливалось, чтоб выплеснуться в единый миг бурной волной, оставляя меня опустошенным и очень довольным. А Юн Лан, облизнувшись, вновь взялась разминать мне плечи и грудь, исцеляя побитые мышцы. За последующий час она еще дважды переходила к работе ротиком, после чего возвращалась к массажу, но под конец она сама сильно вымоталась, и завершила этот марафон. Я еще минут десять лежал, приходя в себя, после чего ощущения тела стали возвращаться, но при этом боль и скованность от синяков осталась в прошлом, и я знал, если не разлеживаться, а заставлять тело двигаться, то неприятные ощущения и не вернутся. А вообще Кента дурак, ему не за Лили, надо было бегать, а позволить Юн Лан себя любить. Поднявшись с кровати, я притянул к себе девушку и впился в ее губы глубоким искренним поцелуем, благодаря за заботу и лечение, заслужила.
